– Я отдал ей то, что оставалось в сосуде,
в том, который вы легкомысленно обронили в музее. Я полил эликсиром ее лицо и
руки. Но ей нужно гораздо больше.
– Вы видели, как он действует? Раны
затянулись?
– Да. Кроме того, ей очень помогло
солнце. – Эллиот замолчал. Он пристально смотрел на кажущееся бесстрастным
лицо Рамзеса. – Для вас это наверняка не тайна.
– Вы ошибаетесь.
Рамзес машинально налил виски в стакан и
выпил.
– Сосуд был заполнен на четверть, –
сказал Эллиот. – Этого хватило бы мне, если бы я сам выпил его?
– Не знаю.
Эллиот горько усмехнулся.
– Я не ученый, – добавил
Рамзес. – Я всего лишь царь.
– Ладно, я сделал вам предложение, ваше
величество: вы даете мне эликсир в том количестве, которое разрешит все мои
сомнения, а я возвращу вам вашу Клеопатру, царицу Египта. И делайте с ней что
хотите.
Рамзес сурово взглянул на Элиота.
– А вдруг я убью вас, если вы не скажете
мне, где она?
– Убейте. Все равно без эликсира я очень
скоро умру. Я думаю сейчас только о двух вещах: о смерти и об эликсире. Я не
уверен, что у меня осталось много времени на размышления. – Еще один
стакан виски, больше он выпить не сможет. Эллиот выпил и поморщился. –
Послушайте, я буду с вами откровенен. Мне совсем не понравилось то, что я видел
сегодня. Я терпел все эти передряги только ради эликсира, ради своей мечты.
– Да, я понимаю. И я хорошо все помню. Ей
эликсир был не нужен. Она выбрала смерть. Своего обожаемого Марка Антония. А
ведь я предлагал ей эликсир. У нее была возможность стать бессмертной.
– Значит, она не понимала, что такое
смерть. Рамзес улыбнулся.
– В любом случае она мало что помнит, в
этом я полностью уверен. А если что и помнит, то воспоминания ее не тревожат.
Она жива и мучается, страдает от ран, от голода. – Эллиот замолчал.
Рамзес наклонился вперед:
– Где она?
– Дайте мне эликсир, и я помогу вам. Я
сделаю все, что в моих силах. Мы же с вами не враги. Мы ведь не стали врагами,
правда?
– Нет, не враги, – прошептал Рамзес.
Голос его был спокоен, но глаза полыхали гневом. – Но я не могу дать вам
эликсир. Он слишком опасен. Вы просто не понимаете этого.
– И тем не менее вы подняли ее из
мертвых, словно какой-нибудь алхимик! – горячо заговорил Эллиот. – И
вы предложите его Джулии Стратфорд, разве нет? И своему преданному другу
Самиру?
Рамзес не ответил. Он прислонился спиной к
стене, уставившись на графа немигающим взглядом. Эллиот встал.
– Я буду в отеле. Когда вы приготовите
эликсир, позвоните мне. Я узнаю вас по голосу. Но будьте осторожны. И мы снова
встретимся.
Опираясь на трость, он, не оглядываясь,
зашагал к выходу. Лицо горело от стыда. Но это был его последний шанс,
последняя призрачная надежда. Он разыграл все как по нотам, но сейчас
чувствовал себя жалким ничтожеством.
Шагая в одиночестве по темному переулку,
Эллиот в какой-то момент почувствовал страх. Привычная боль в суставах никогда
не давала о себе забыть, а сейчас он подумал и о том, что его уже начала
одолевать обычная старческая слабость. Сказывался преклонный возраст. Потом ему
показалось, что Рамзес преследует его.
Эллиот остановился и прислушался. Из темноты
не доносилось ни звука. Он пошел дальше.
Она стояла в гостиной. Она никак не могла
понять, стоит ли ей убивать эту крикливую птицу. В данный момент тварь молчала,
пританцовывая в своей клетке и тихо щелкая клювом. Птица была очень красива.
Если она не будет орать, убивать ее не стоит. Это казалось Клеопатре довольно
справедливым.
Тело танцовщицы уже начало разлагаться.
Клеопатра оттащила его в самый дальний угол сада и накинула сверху покрывало. И
все-таки запах чувствовался. Он проник даже в маленькую кухоньку. Но это не
остановило царицу – она съела все, что удалось найти несколько лимонов, очень
вкусных, и черствую буханку хлеба.
После этого она переоделась в другое платье,
белое, с оборками: оно понравилось Клеопатре, так как выгодно подчеркивало
смуглость кожи, придавая ей золотистый оттенок. К тому же у платья были тяжелые
юбки с пышными оборками, которые полностью закрывали ноги.
Ступня сильно болела. Боль в боку была не
менее мучительной. Если лорд Рутерфорд задержится, она снова уйдет отсюда.
Правда, она понятия не имела, где его искать.
Клеопатра с трудом нашла и нужный ей дом. На автомобиле американца она доехала
до того места, где начинался этот любопытный район города, со старыми, ничем не
украшенными домами. Потом она долго бродила по узеньким улочкам, пока не
увидела открытую дверь.
Терпеть больше не было сил.
Неожиданно раздался стук в дверь.
– Кто там? – спросила Клеопатра
по-английски.
– Эллиот, лорд Рутерфорд. Открой мне. Она
тут же открыла.
– Я долго ждала тебя, лорд Рутерфорд. Ты
принес для меня эликсир? Ты знаешь, где находится мужчина с голубыми глазами?
Эллиот поразился, как свободно она говорит
по-английски.
Закрывая дверь, Клеопатра пожала плечами.
– Да, твой язык стал мне понятен, –
сказала она. – Сегодня на улицах города я слушала и твой язык, и другие. Я
многому научилась. Только мое прошлое для меня остается загадкой, тот мир,
который я не могу вспомнить. – Она вдруг разозлилась. Почему он так
смотрит на нее? – Где Рамзес? – Она была уверена, что именно так
зовут голубоглазого мужчину.
– Я разговаривал с ним. И сказал ему, что
нам нужно.
– Да, лорд Рутерфорд. – Клеопатра
подошла к нему, но граф отшатнулся. – Ты что, боишься меня?
– Не знаю. Я хочу защитить тебя, –
прошептал он.
– Да, верно. А Рамзес, голубоглазый
человек… Почему он не пришел?
Что-то неприятное мучило ее, что-то очень
неприятное. Смутный образ Рамзеса ускользал. Вот Рамзес… Он стоял далеко от
нее, когда она закричала. Змеиный яд… Она кричала, но никто ее не слышал. А
потом ей на лицо положили черную тряпку.
Клеопатра отвернулась от графа.
– Будет только легче, если я ничего не
вспомню, – прошептала она. – Иногда я что-то вижу, а потом снова не
вижу ничего. – Она опять повернулась к Эллиоту.
– Тебе нужно немножко потерпеть, –
сказал лорд Рутерфорд. – Он придет.
