— Да, болваны, — повторил Тучков. — Но не расстраивайтесь, я тоже такой, как и все.
— Скромность красит человека, — не удержался от улыбки Иван Лопухин. — Но до определенной степени.
— Оставьте каламбуры для дам, господин капитан! — не поддержал шутку командир дивизии. — Вчера Наполеон взял Невель и Великие Луки и… и идет к Пскову, черт побери!
— Как так? А эти…
— А здесь отвлекающий маневр, здесь пешки, которыми пожертвовали. Вы играете в шахматы, Иван Михайлович? Так вот, в них появился новый термин — «полная задница»!
ГЛАВА 11
Белый снег не всегда белый и пушистый, иногда он и на снег-то не похож, так, что-то непонятное между дождем и градом. Русские называют это явление странным словом «krupa», что в переводе с их языка означает… Да, сейчас можно говорить о крупе, не опасаясь голодного ропота солдат, говорить о каше, о супе, в конце концов! Гений императора привел армию в те места, откуда хитрый царь Павел не успел выселить людей и вывезти запасы. И если бы не снег… Хуже него только песчаные бури в пустынях Египта.
Но ничего, уставших солдат ждут зимние квартиры и мясо в котлах, а господа офицеры имеют билет на постой к местному помещику. Да-да, в просвещенных цивилизованных странах именно так и делается, и мосье Клюгенау (так его, кажется, зовут) когда-нибудь будет заплачено за оказанное гостеприимство. Нет, не в этом году и не в следующем, но обязательно!
Кстати, почему у русского немецкая фамилия? Он не из тех немцев, что приехали сюда при матери нынешнего царя? Если так, то можно рассчитывать на более-менее приличный прием — хоть боши и свиньи, но культурная нация.
— Выше голову, господа, мы победители!
Капитан Граммон (да-да, совершенно правильно, из тех самых Граммонов, хотя и потерявших приставку «де») немного лукавил. Оборванный сброд никак не походил на победителей, особенно те неудачники, вытянувшие жребий исполнять роль артиллерийских лошадей, заменив собой съеденных животных. Печальное зрелище…
Но кто мог предположить, что против Великой Армии выступит самый главный русский военачальник — генерал Мороз? Шутка… но, как и в каждой шутке, в ней есть большая доля горькой правды. Ничего, злой солдат — хороший солдат! Еще бы не этот снег…
Вот и деревня вдали показалась. Название смешное — Кошелкино. Почти как cochon, что внушает определенные надежды и возбуждает аппетит.
[10]
Никто не встречает, что неудивительно — квартирьеров заранее не отправляли, решив сделать сюрприз. А то еще помещик сбежит, или… или посланцы пропадут. Но не стоит об этом распространяться — и без того обеспокоенный непрекращающимися нападениями император весьма холодно относится как к напоминаниям о потерях, так и к самим напоминающим.
А деревня и вправду смешная. И почему местные жители строят дома из дерева, причем даже в городах, где нужно опасаться пожаров? Или они специально, чтобы в случае опасности быстро сжечь и укрыться в лесах? Как горели Великие Луки… Сколько же нужно воевать для появления такой привычки? Нет, не смешно… Страшная страна и страшные люди.
— Барин, француз идет!
Вопль конюхова младшего сына не застал Аполлона Фридриховича врасплох. Отставной поручик Клюгенау еще вчера получил известие о приближении гостей, и сегодняшнее их появление не стало неожиданностью. Если идут, значит, так нужно, значит, сам Господь привел. И зачем тогда суетиться, наполняя дом криками, а то и ревом наподобие виденного о прошлом годе парохода? Суета сует, все суета…
— Манефа Полуэктовна, полно же вам бегать!
— Так супостат на пороге!
Ну и что делать с глупой женщиной? Да, именно с женщиной, а не с бабой! Аполлон Фридрихович и в мыслях не называл свою дражайшую половину столь обидным прозвищем — та хоть и происходила из купеческого сословия, но размер полученного когда-то приданого позволял видеть в ней определенное благородство. И тестюшка на зятя обидится, даром что на пять лет младше. А обида человека, с которым на паях держишь почти всю льняную торговлю в губернии, дорогого стоит. Вернее, дорого обойдется.
Давно бы, конечно, стоило треснуть богоданному родственнику в глаз, а то и в оба, но, увы, жизненные обстоятельства не позволяют. Паи, оно хорошо, но без поддержки разом сожрут доброжелательные до тошноты соперники. И куда потом податься? Для военной службы стар, статскую стезю по отсутствию приязненности к оной лучше не вспоминать… С земли жить? Так скудна она донельзя, порой вместо взимания арендной платы приходится самому мужиков подкармливать. Вроде бы и вольные теперь, но разве оставишь?
— Прикажите хлеб-соль подать, Манефа Полуэктовна. И мадеры еще… — Природная бережливость взяла верх без всяких раздумий, и Аполлон Фридрихович добавил: — Той, что из Ярославля прислали.
— Уксуса им кипяченого, — проворчала супруга, мгновенно переходя от паники к деловитой сосредоточенности. — За мадеру-то по сорока копеек плачено.
— Не самим же ее пить? Несите.
Требуемое появилось ровно через три минуты. Именно столько времени ушло на перекладывание пышного белого каравая с приготовленного к ужину стола на покрытый вышитым полотенцем поднос — Аполлон Фридрихович хоть и имел немецкое происхождение, но русские обычаи знал и ценил. Если положено быть вышитому полотенцу, значит, оно и будет. Традиции требуют орднунга.
— Солонку другую дайте.
— Эта покрасившее будет.
— Серебряную сопрут, деревянную давай.
Клюгенау подождал, пока кухарка произведет замену, кивнул удовлетворенно и, прежде чем выйти на улицу, оглядел себя в зеркале. Он еще вчера приказал приготовить старый парадный мундир, право на ношение которого не утратил после отставки, и завить парик — негоже добропорядочному немцу являться пред французами в затрапезном халате и опорках из обрезанных валенок. Пусть сразу увидят человека, имеющего представление о европейском обхождении. Так, а вот это брать не стоит…
Аполлон Фридрихович несколько грубовато отпихнул супругу, пытающуюся всучить фамильную шпагу с гербом на эфесе. И укорил:
— Разве можно вооруженному-то? Которым местом думаете, Манефа Полуэктовна?
Та возмущенно пискнула:
— Модные пистолеты хотя бы возьмите, а то прямо как голый, ей-богу.
— И о них забудьте. Мы идем встречать освободителей!
— От кого?
— Не знаю от кого и от чего, но освободителей!
Спустя три часа.
Если и есть где на земле место, похожее на рай, то для каждого оно свое. Кто-то назовет собственный домик с виноградником в Ландах, кто-то винные подвалы знаменитого бенедиктинского монастыря, а третий признает за таковое теплую постель развеселой и сговорчивой женушки соседа-пекаря. Разный он у всех, этот рай… ровно до тех пор, пока человек не попадет в армию.
