– Комендантский час существует для всех, смею тебе
напомнить, и если мы уедем сейчас, то не сможем пройти ни через одну дверь без
дюжины вопросов. Кроме того, выйти до заупокойной службы было бы вопиюще
дерзким.
– Томми, я не в силах вынести мрачные церемонии с утра
пораньше, с множеством нелепых речей об Антоне и Эроне. Я хочу уехать теперь.
Обычаи, ритуалы. Будем откровенны, Томми, эти люди – безмозглые болваны. Там
есть задняя лестница. Я спущусь по ней немедленно. У меня появились некоторые
планы. Нужно кое-что сделать.
– Я хочу сделать то, о чем они просили нас, –
сказал Томми. – Именно это я и намерен выполнить. Соблюдать комендантский
час. И я спущусь вниз, когда раздастся звонок. Теперь, Марклин, прошу тебя,
если у тебя нет никаких прозрений или ничего полезного, помолчи, пожалуйста,
ладно?
– Почему я должен молчать? Почему ты хочешь остаться
здесь?
– Ну ладно, если ты так хочешь знать, мы можем в
течение заупокойной службы – или что там будет происходить – узнать, где Стюарт
прячет Тессу.
– Как мы сможем это выяснить?
– Стюарт не слишком состоятельный человек, Марклин. У
него непременно где-то есть дом – в каком-нибудь укромном уголке. Домик,
доставшийся ему от предков, или что-нибудь в том же роде. Если мы будем вести
себя умно, то сможем задать несколько вопросов по этому поводу, исключительно
проявляя беспокойство о Стюарте, разумеется. У тебя есть лучшая идея?
– Томми, не думаю, что Стюарт стал бы прятать Тессу в
собственном доме. Допускаю, он трус, даже сентиментальный романтик, но отнюдь
не дурак. Мы не собираемся искать Стюарта. И мы не собираемся искать Тессу.
– В таком случае что мы будем делать? – спросил
Томми. – Откажемся от всего? Обладая всей известной нам информацией?
– Нет. Мы уедем отсюда. Вернемся в Риджент-парк. И
станем думать. Мы станем думать о чем-нибудь более существенном для нас, о том,
что может предложить Таламаска.
– О чем же именно?
– Мы станем думать, Томми, о мэйфейрских ведьмах. И
начнем с тщательного изучения факса – последнего послания Эрона старшинам. И мы
исследуем все файлы, изучим каждый след – и найдем, каким образом клан
мэйфейрских ведьм может быть наиболее полезен для наших целей.
– Ты чересчур торопишься, – заметил Томми. –
Что ты намереваешься сделать? Похитить парочку американцев?
– Мы не можем обсуждать это здесь. Мы не можем
спланировать все. Послушай, я дождусь начала этой проклятой церемонии, а потом
уеду. Исчезну при первой же возможности. Ты можешь последовать за мной позднее,
если пожелаешь.
– Не глупи, – сказал Томми. – У меня нет
машины. Мне придется ехать с тобой. А что будет, если Стюарт явится на
церемонию? Ты подумал об этом?
– Стюарт не станет возвращаться сюда. На это ума у него
хватит. Теперь послушай меня, Томми. Это мое окончательное решение. Я останусь
до начала церемонии. Отдам дань уважения умершим, поболтаю с несколькими
агентами. А потом только меня и видели! Вперед, вперед, на свидание с
мэйфейрскими ведьмами! К дьяволу Стюарта и Тессу!
– Ладно. Я поеду с тобой.
– Вот так-то лучше. Наконец-то я слышу разумную речь
практичного Томми.
– В таком случае давай немного поспим. Они не сказали,
когда вызовут нас. А тебе предстоит вести машину.
Глава 19
Комната на самом верху башни. Юрий сидел за круглым столом,
глядя вниз на чашку с дымящимся китайским чаем, стоявшую перед ним.
Приговоренный сам заварил чай. Юрий не хотел дотрагиваться до него.
Всю свою жизнь в Таламаске он знал Стюарта Гордона. Он
бесчисленное количество раз обедал с Гордоном и Эроном. Они вместе
прогуливались по садам, вместе ездили в Рим. Эрон так свободно и откровенно
разговаривал с Гордоном. Мэйфейрские ведьмы, и мэйфейрские ведьмы, и
мэйфейрские ведьмы. И теперь выяснилось, что это Гордон…
Предал его.
Почему Эш не убил его сейчас? Что мог дать этот человек, что
не было бы зараженным, извращенным его безумием? Почти несомненно, что его
помощниками были Марклин Джордж и Томми Монохан. Но ордену еще предстоит
раскрыть правду об этом. Юрий связался с Обителью из телефонной будки в
деревне, и звук голоса Элверы вызвал у него на глазах слезы. Элвера была
преданным человеком. Элвера была порядочной женщиной. Юрий понял, что огромная
пропасть между ним и Таламаской уже начала закрываться. Если Эш прав и заговор
оказался не всеобщим, – а, похоже, это было именно так, – то старшины
не были в него вовлечены, и тогда Юрию следовало проявить терпение. Он должен
выслушать Стюарта Гордона. Потому что обязан передать Таламаске все, что он
услышит сегодня вечером.
Терпение. Эрон хотел бы от него именно такого отношения.
Эрон хотел бы, чтобы все стало известно и записано, дабы узнали другие. И
Майкл, и Роуан – разве они не имели права знать факты? А потом был еще Эш,
таинственный Эш. Это он раскрыл предательство Гордона. Если бы Эш не появился
на Спеллинг-стрит, Юрий непременно поверил бы заявлению Гордона о его
невиновности и той глупой лжи, которую городил Стюарт, когда они сидели в кафе.
Что у Эша на уме? Майкл и Роуан были ошеломлены так же, как
Юрий, когда он все рассказал им. Теперь они знали. Теперь они сами видели это
удивительное лицо, спокойные, любящие глаза. Но они не должны забывать, что он
представлял угрозу для Моны, для любого члена семьи Мэйфейр.
Юрий заставил себя перестать думать об этом. Они слишком
сильно нуждались в Эше именно сейчас. Эш как-то незаметно стал руководителем
всей этой операции. Что было бы, если бы Эш вышел из игры и оставил их наедине
с Гордоном? Они не смогли бы убить Гордона. Они не смогли бы даже испугать его,
по крайней мере Юрий так думал. Было невозможно измерить, насколько Роуан и
Майкл ненавидели Гордона. Невозможно определить. Ведьмы… Теперь он убедился…
Эш сидел по другую сторону стола, чудовищно длинными руками
обхватив край старого необработанного дерева. Он наблюдал за Гордоном, сидевшим
от него справа. Он явно ненавидел Гордона, и Юрий видел это по отсутствию
чего-то на лице Эша… По отсутствию сочувствия, быть может? По отсутствию
нежности, которую Эш выказывал каждому, абсолютно каждому?
Слава богу, Роуан Мэйфейр и Майкл Карри сидели по бокам от
Юрия. Он не вынес бы близости к Гордону. Майкл был в ярости, подозрителен и
недоверчив. Роуан была увлечена Эшем. Юрий знал, что так оно и будет. Но Майкла
не привлекал никто, по крайней мере до сих пор. Юрий не дотронулся до своей
чашки – она могла быть с таким же успехом наполнена человеческой мочой.
