Это была новая информация. Сколько еще мог бы рассказать
Юрий, если бы они продолжали расспрашивать его? Она подняла руки к голове,
словно прикидывая, где могли бы располагаться у Эша белые полосы.
– Нет-нет, вот здесь, – показал Юрий. – Они
начинались от висков, как седеют волосы у людей. Эти полосы очень встревожили
Сэмюэля, как только он их заметил. Лицо? У него лицо тридцатилетнего мужчины.
Роуан, продолжительность жизни этих существ неизвестна. Сэмюэль описывал Лэшера
как новорожденного.
– Таким он и был, – сказала Роуан.
Внезапно она осознала, что Майкл наблюдает за ней. Он
поднялся с дивана и стоял возле двери, сложив руки на груди.
Роуан повернулась лицом к мужу, стараясь изгнать мысль о
Лэшере из своей головы.
– Стало быть, здесь нет больше никого, кто бы смог
оказать нам помощь? – спросил Майкл. Он говорил только с ней.
– Никого, – ответила она. – Разве ты не знал
об этом с самого начала?
Майкл промолчал, но Роуан догадалась, о чем он думает.
Словно он хотел, чтобы она поняла сама, что Юрий потрясен, Юрия следовало
теперь защищать. А они-то рассчитывали более всего на Юрия, на его мнение,
указания, помощь.
Прозвучал звонок. Майкл порылся в кармане и, вынув несколько
банкнот по одному фунту, вышел за дверь.
Как удивительно, подумала она, что он помнит такие вещи, что
у него в руках все спорится. Ей необходимо было самой собраться с мыслями. Она
вспомнила, как пальцы Лэшера впились в ее руку, и все ее тело внезапно сотрясла
судорога. Роуан приложила руку к тому месту, где он неоднократно причинял самую
сильную боль, и мысленно приказала себе: «Руководствуйтесь своим собственным
советом, доктор. Успокойтесь».
Майкл принес бумагу и карандаши.
– Теперь, Юрий, ты должен сесть и нарисовать схемы.
– Что, если Стюарт не знает, что Эрон мертв? –
спросил Юрий. – Мне не хотелось бы первым сообщить ему это известие. Бог
мой, они должны знать. Они знают, правда, Роуан?
– Будь повнимательнее, – мягко укорила
Роуан, – я уже объясняла тебе раньше. Из кабинета Райена в Таламаску не
звонили. Я настояла, чтобы они ждали. Изоляция обеспечила мне такую
возможность. Мне было необходимо некоторое время. Теперь мы можем использовать
их неосведомленность как наше преимущество. Мы можем подготовиться к этому
разговору.
– В другой комнате есть стол больших размеров, –
сказал Майкл. – Этот изящный столик времен Людовика Пятнадцатого
развалится на части, как только мы попытаемся им воспользоваться.
Роуан улыбнулась. Он говорил, что любит французскую мебель,
но все в этой комнате казалось надменно самодовольным. Позолоченные панели на
стенах сверкали, отражая сияние неоновых светильников. Эти комнаты в отелях –
она их столько видела… По приезде сюда ее интересовало только, где двери, где
телефоны, есть ли в ванной окно, через которое в случае необходимости можно
сбежать. Еще одна вспышка памяти: Лэшер сжал ее руку. Она вздрогнула. Майкл
наблюдал за ней…
Юрий смотрел в сторону. Он не видел, как Роуан закрыла глаза,
а затем попыталась снова восстановить дыхание.
– Они знают, – сказал Юрий. – Их обозреватели
читают газеты Нового Орлеана. Мэйфейр. Увидев эту фамилию, они тут же отправили
вырезки факсом домой. Они знают все, – уверенно заявил он. –
Абсолютно все. Вся моя жизнь записана в их файлах.
– Еще одна причина скорее приниматься за работу, –
отозвался Майкл.
Роуан стояла спокойно. «Его нет. Он мертв. Он не может
причинять тебе боль. Ты сама видела его останки, ты сама покрыла их землей,
когда положила Эмалет вместе с ним. Ты видела», – уговаривала она себя,
сложив руки на груди и потирая локти. Потом взглянула на Майкла, который
продолжал что-то объяснять. Но она не понимала смысла его слов.
– Я должна увидеть этого Талтоса, – решительно
заявила она. – Если он существует. Я должна увидеть его.
– Слишком опасно, – сказал Юрий.
– Нет, это не страшно. У меня есть маленький план. Мы
не дойдем до крайностей, но пока это план, и только. Ты сказал, что Стюарт
Гордон был другом Эрона?
– Да, на протяжении многих лет они работали вместе. Ты
хочешь посвятить Стюарта во все подробности? Рискнешь довериться Эшу, чтобы он
сказал всю правду?
– Ты говорил, что Эрон никогда не слышал слова
«Талтос», пока оно не сорвалось с губ Лэшера?
– Это правильно, – подтвердил Майкл.
– Вы не должны вступать в контакт с этими двумя, вы не
можете сделать это! – неистово вскрикнул Юрий.
– Майкл, рисунки могут подождать. Я должна позвонить в
«Кларидж».
– Нет! – закричал Юрий.
– Я не так уж глупа. – Роуан слегка
улыбнулась. – Под какими именами зарегистрировались эти две персоны
странных размеров?
– Я не знаю.
– Опиши их, – предложил Майкл. – Скажи, что
одного зовут Сэмюэль. Юрий сказал, что его там все знают, к нему относятся так,
словно он маленький живой, веселый Дед Мороз. Чем скорее ты позвонишь туда, тем
лучше. Они могли уже выехать из гостиницы.
– Эрон никогда не знал, каким был Талтос, никогда
ничего не читал о нем и никогда о нем ничего не слышал.
– Это верно, – подтвердил Юрий. – Роуан, что
вы думаете обо всем этом?
– Ладно. Сначала я позвоню туда, – отозвалась
Роуан. – Затем позвоните вы. Нам пора уходить.
– Не хочешь ли ты сказать мне, что намереваешься
делать? – спросил Майкл.
– Посмотрим, удастся ли нам добраться до этих двоих.
Все рухнет, если мы не сможем это сделать, и придется начинать все сначала.
Пошли отсюда.
– Должен ли я рисовать этот план? – спросил
Юрий. – Вы говорили о каких-то рисунках.
– Не сейчас, надень пиджак и пойдем, – сказал
Майкл.
Но Юрий, как и все это утро, выглядел таким беспомощным и
растерянным, что Майкл сам снял пиджак со спинки стула и накинул ему на плечи.
Он взглянул на Роуан. Ее сердце громко стучало. Талтос. Надо срочно позвонить.
