– Да, – подтвердил Эрон, – она позвонила
доктору Ларкину двенадцатого февраля. Разговор был коротким. Она сказала, что
посылает ему посылку с медицинскими тестами, образцами, анализами и прочим. И
просила передать этот материал в Институт Кеплингера для изучения. Предупредив,
что ее просьба сугубо конфиденциальна, Роуан сказала, что сама свяжется с ним.
Кроме того, она дала понять, что их разговор в любой момент может быть прерван.
Доктор Ларкин утверждает, что в ее голосе ощущалась тревога. Все это, вместе
взятое, дает нам основания полагать, что она находилась в опасности.
Майкл сидел спокойно, пытаясь осмыслить то, что услышал, и
понять, что это значило. Поначалу его больно кольнула весть о том, что его любимая
жена звонила другому мужчине, но потом начала вырисовываться совсем другая
картина.
– Именно об этом вы не хотели мне говорить? –
спросил он.
– Да, – ответил Эрон. – Хочу только добавить,
что люди, с которыми мы говорили в Женеве и в Доннелейте, выражали большое
сомнение по поводу того, что Роуан поступала по собственной воле. Исходя из
показаний свидетелей, к такому же заключению пришли и детективы, которых нанял
Райен. Хотя никто из опрошенных слово принуждение ни разу не произносил.
– Понятно. Но ведь она была жива и здорова, раз
говорила с Сэмюэлем Ларкиным Вы сказали, это было двенадцатого февраля? –
чтобы еще раз удостовериться, переспросил Майкл.
– Да…
– Ладно, а что говорят люди, которые ее видели? Я имею
в виду служащих клиник, в которых она появлялась.
– Ни в одной из клиник ее никто не заметил. Но вы
должны понимать, что речь идет об огромных институтах. Нет ничего удивительного
в том, что Роуан и Лэшер смогли проскользнуть внутрь, не привлекая к себе
внимания. В зависимости от ситуации, Роуан вполне могла представиться штатным
врачом или лаборанткой. Наверняка она проводила какой-нибудь тест и удалялась
прежде, чем могла вызвать у кого-либо подозрение.
– Об этом вы тоже узнали из материалов, присланных
доктору Ларкину?
– Да.
– Потрясающе! Неужели это может проделать любой
врач? – изумился Майкл.
Он старался, чтобы его голос звучал ровно. Хорошо, что
никому не пришло в голову в это время пощупать его пульс.
– Значит, последнее доказательство того, что она жива,
поступило двенадцатого февраля, – повторил он, пытаясь в уме подсчитать,
сколько прошло с того времени дней, но безуспешно: голова наотрез отказывалась
думать.
– Есть еще кое-какие сведения, – заметил
Райен. – Но они, прямо скажем, нам не нравятся.
– Ну так посвятите меня в них.
– Находясь в Европе, Роуан осуществила перевод больших
денежных сумм Эти переводы проводились через парижские и швейцарские банки. В
конце января они прекратились. А четырнадцатого февраля в Нью-Йорке были
представлены к оплате два обыкновенных чека. Как выяснилось, подписи на них
были фальшивыми.
– Так-так, – откинувшись назад, воскликнул
Майкл. – Значит, он держит ее в заключении. Раз подделал ее чеки.
Эрон кивнул.
– Точно нам пока ничего не известно. Свидетели в
Доннелейте и в Женеве утверждают, что вид у нее был бледный и болезненный. Что
же касается ее спутника, то за ним ничего дурного замечено не было. Наоборот,
все говорили, что он был с ней весьма обходителен. В самом деле, он всегда и
повсюду ее сопровождал. Никто ни разу не видел ее одну.
– Понятно, – прошептал Майкл. – Что еще
говорили свидетели? Расскажите мне все.
– Доннелейт сейчас представляет собой место
археологических раскопок, – сказал Эрон.
– Да, как: же, помню, – произнес Майкл, бросив
взгляд на Райена. – А вы читали историю Мэйфейров?
– Если ты имеешь в виду дело, которым занимается
Таламаска, то да Я его изучил. Но, полагаю, мы сейчас собрались здесь не для
того, чтобы его обсуждать. Наша задача куда более конкретна. Узнать, где
находится Роуан и что мы можем предпринять, чтобы с ней связаться.
– Продолжайте свой рассказ о Доннелейте, – сказал
Майкл, обращаясь к Эрону.
– Очевидно, Роуан и Лэшер пробыли там четыре дня. Они
остановились на местном постоялом дворе. Значительную часть своего времени
посвятили изучению развалин замка, собора и деревушки. При этом Лэшер общался с
большим количеством людей.
– Вы находите необходимым называть его этим
именем? – осведомился Райен. – Должен заметить, что официально он
употребляет совсем другое имя.
– Официальное имя не имеет к нему никакого
отношения, – вступил в разговор Пирс. – Папа, пожалуйста, позволь ему
рассказать все как есть. Кстати сказать, этот Доннелейт, насколько я понимаю,
является тем самым археологическим проектом, который полностью финансируется
нашей семьей. Наверное, я никогда о нем ничего не услышал бы, если бы не прочел
досье Таламаски. Даже отец об этом ничего не знал. Проект осуществлялся под
руководством…
– Лорен, – перебил его Райен с некоторым
неодобрением в голосе. – Это не имеет отношения к данной теме. Итак,
начиная с января их больше ни разу не видели.
– Продолжайте, – сказал Майкл, изо всех сил
стараясь соблюдать спокойствие. – Что еще свидетельствовали люди, которые
их встречали?
– Они говорили, что видели женщину ростом порядка пяти
футов семи дюймов, которая была очень бледна и выглядела явно нездоровой. Рядом
с ней находился чрезвычайно высокий мужчина ростом примерно шести с половиной
футов. Все отмечали, что у него были красивые длинные волосы. Судя по внешнему
виду, оба они походили на американцев.
Майкл хотел что-то сказать, но сердце его так бешено
заколотилось, что, казалось, вот-вот выпрыгнет из груди. Он даже почувствовал
слабую боль за грудиной, но не хотел показывать вида, поэтому просто достал
носовой платок и, сложив его, слегка промокнул верхнюю губу.
– Она жива, – шептал он, – она в опасности.
Эта тварь держит ее в заключении.
– У нас нет прямых доказательств, – заявил
Райен. – Поэтому нам нечего представить суду. Мы занимаемся только тем,
что строим догадки. Но совсем другое дело, когда речь идет о фальшивых чеках.
Это уже является достаточным поводом, чтобы лица, вступившие в наследство,
могли предпринять немедленные действия.
– Судебные положения лично для меня являют собой
сплошную загадку, – заметил Эрон.
