Спускаясь по утрам в столовую к завтраку, Юрий вглядывался в
окружающих его людей, пытаясь догадаться, кто из них был старшиной и кто из них
этой ночью ответил на его послание. Разумеется, – и Юрию это было хорошо
известно – его собеседник мог находиться, например, в Риме. Старшины были
везде, в каждой Обители. Все знали только то, что они были немолодыми, очень
опытными и убежденными членами ордена Фактически они управляли организацией,
хотя официальным ее руководителем считался назначенный ими Верховный глава
Когда Эрона перевели в Лондон, Юрий не без грусти
расставался с Амстердамом, в котором впервые обрел свой постоянный дом. Тем не
менее он без колебаний согласился покинуть его вместе с Эроном Они поселились в
красивом, теплом и безопасном местечке неподалеку от английской столицы.
Юрий полюбил Лондон. И очень обрадовался, когда узнал, что
ему предстоит учиться в Оксфорде. Он провел там добрых шесть лет, приезжая к
Эрону на уик-энд, – словом, это было такое время, о котором он мог только
мечтать.
К двадцати шести годам Юрий вполне созрел, чтобы стать
настоящим членом ордена. По этому поводу у него не было ни малейших сомнений.
Он с удовольствием отправлялся в командировки по поручению Эрона и Дэвида, а
впоследствии начал получать задания непосредственно от старшин, которым после
возвращения направлял через компьютер отчеты о выполненной работе.
– Задание от старшин, – говорил он Эрону перед
отъездом.
Эрон никогда не задавал вопросов. И никогда ничему особо не
удивлялся.
Куда бы Юрий ни ездил, чем бы ни занимался, он всегда звонил
Эрону и подолгу беседовал с ним по телефону. Кроме того, молодой человек был
предан Дэвиду Тальботу. Ни для кого не было секретом, что Дэвид Тальбот был уже
далеко не молод и слишком устал от работы в ордене. Он намеревался вскоре
покинуть пост Верховного главы, не дожидаясь, пока старшины вежливо попросят
его это сделать.
Но отчитывался Юрий за свою работу только перед Эроном. Эрон
оставался единственным, кто был Юрию небезразличен.
Юрий знал, что с Эроном его соединяют особые узы. Это была
сильная, неизъяснимая любовь, уходящая корнями в далекое детство. Любовь,
которая была тесно связана с глубочайшей благодарностью за спасение и чуткое
обращение. Любовь, которую никто, кроме него самого, не смог бы разрушить. Так
же как Эндрю, умерший в римском отеле, Юрий считал Эрона своим отцом
С возрастом Юрий стал больше бывать в разъездах. Ему
нравилось странствовать по миру в одиночестве. Наиболее приятно ему было это
делать, так сказать, инкогнито. Только когда он слышал вокруг себя разные
языки, когда погружался в суету больших городов, кишащих людьми всех возрастов
и рангов, когда, растворяясь в этой разнородной толпе, терял свою
индивидуальность, – только тогда он ощущал себя воистину живым.
Но в каком бы уголке земного шара Юрий ни находился, он
непременно звонил Эрону. Лайтнер никогда не упрекал Юрия за эту своего рода
зависимость, а всегда с готовностью отвечал на его звонки, а с годами стал
больше раскрывать молодому другу собственные чувства, свои маленькие
разочарования и надежды.
Иногда они весьма сдержанно говорили о старшинах, и Юрий
никак не мог понять, являлся ли Эрон сам старшиной или нет. Несомненно, Юрию не
полагалось это знать, тем не менее он был почти уверен, что Эрон таковым был.
Если не он, то кто же еще? Ведь он принадлежал к когорте самых опытных и мудрых
членов Таламаски.
Когда Эрон на долгие месяцы поселился в Соединенных Штатах,
чтобы расследовать историю Мэйфейрских ведьм, для Юрия это оказалось большим
испытанием. Еще никогда Лайтнер не покидал Обитель на столь долгий срок.
Приближалось Рождество, время одиночества для Юрия, как,
впрочем, и для многих других. Получив доступ к файлу «Мэйфейрские ведьмы», Юрий
распечатал его и тщательно с ним ознакомился, пытаясь понять, что могло так
долго удерживать Эрона в Новом Орлеане.
Хотя история Мэйфейрских ведьм Юрию весьма понравилась, он
не проникся к ней никаким особым интересом – во всяком случае, не большим, чем
ко всем прочим файлам Таламаски. Тем не менее он задумался над тем, какую
помощь мог оказать Эрону в этом деле. Быть может, собрать для Эрона информацию
в Доннелейте? Но, с другой стороны, это повествование не произвело на него
большого впечатления. Архив их организации был переполнен эксцентричными
историями, некоторые из которых были гораздо запутанней этой.
К тому же сама Таламаска являла собой множество тайн. Но
данное обстоятельство никогда особенно не заботило Юрия.
За неделю до Рождества старшины объявили об отставке Дэвида
Тальбота с поста Верховного главы. Его преемником стал Антон Маркус, человек
итало-немецкого происхождения. Никому в Лондоне он не был известен.
Не знал Антона и Юрий. Больше всего волновало его то, что он
не успел попрощаться с Дэвидом, исчезновение которого было овеяно какой-то
тайной, что нередко случалось в Таламаске. В таких случаях члены организации,
обсуждая меж собой политику старшин, зачастую выражали озабоченность,
негодование и растерянность как по поводу организации ордена, так и по поводу
его руководства Людям хотелось знать, останется ли Дэвид старшиной, если,
конечно, он был таковым, или вообще отойдет от дел, потому что никому не было
известно, выбывали ли отставники из числа старшин или нет. В этой всеобщей
неосведомленности ощущался некий налет средневековья.
Юрий уже не раз был свидетелем подобных разговоров. На сей
раз они продолжались всего несколько дней. Антон Маркус прибыл через день после
своего назначения и сразу покорил всех приятными манерами, знанием истории
жизни и происхождения каждого члена организации. Поэтому вскоре лондонская
Обитель вновь обрела умиротворение.
После обеда в большой столовой Антон Маркус обратился с
речью ко всем членам организации. Это был ширококостный человек с мягкими,
отливающими серебром волосами. Глаза его скрывались за толстыми линзами очков в
золотой оправе. У него была располагающая внешность и приятный британский
акцент, который, казалось, особенно почитался в Таламаске. Такой же акцент с
некоторых пор был свойствен и Юрию.
Антон Маркус напомнил всем о необходимости соблюдать
секретность и благоразумие по отношению к старшинам. Старшины, говорил он,
находятся среди нас. Они не смогут эффективно управлять работой, если им будут
сопротивляться или забрасывать их вопросами. Лучше всего они проявляют себя в
обстановке секретности и анонимности, когда все члены организации им
безоговорочно доверяют.
Юрий в недоумении лишь пожал плечами.
