– Я его предупреждал. Он возомнил, что может
командовать мной. Но он не был моим колдуном. Дейрдре была моей ведьмой. Ты моя
ведьма. Но не Кортланд.
– Ведь Дейрдре не хотела отдавать меня. А Кортланд
защищал ее, старался исполнить ее желания.
– Ради своих собственных целей.
– Каких именно?
– Не важно. Теперь это старая история. Ты вырвалась на
свободу, чтобы обрести силу. Ты избавилась от Карлотты.
– Но об этом позаботился ты, действуя вопреки воле
Дейрдре и Кортланда.
– Ради тебя, Роуан. Я люблю тебя.
– Да, но во всем этом есть какая-то закономерность, и
ты не хочешь, чтобы я ее поняла А как только рождается ребенок, оставляешь мать
ради него. Разве не так случилось с Деборой и Шарлоттой?
– Ты неверно судишь обо мне. Действуя во времени, я
иногда совершаю неблаговидные поступки.
– Ты пошел наперекор желаниям Дейрдре и сделал так,
чтобы меня увезли. Ты ускорил исполнение предначертания о тринадцати ведьмах –
и опять же, как всегда, действовал исключительно ради достижения собственных
целей. Ведь ты всегда руководствуешься только своими интересами – не так ли?
– Ты тринадцатая – и самая сильная. Я давно мечтал о
такой, как ты, и буду тебе служить. Твои цели полностью совпадают с моими.
– Я так не думаю.
В ту же минуту Роуан почувствовала движение в воздухе, и все
ее существо пронзила боль. Она прониклась тем же чувством, что и Лэшер,
услышала его, словно где-то тихо прозвучал низкий аккорд на арфе – своего рода
песня боли. Портьеры снова всколыхнулись от теплого потока, и подвески на
люстрах просторного зала заплясали в темноте, искрясь белыми лучиками. Теперь,
когда огонь в камине погас, он забрал с собой все цвета.
– Ты раньше был человеком?
– Не знаю.
– А ты помнишь, когда впервые увидел людей?
– Да.
– И что ты тогда подумал?
– Что дух не мог быть порожден материей, что это
смешно. Или, как вы говорите, нелепо и ошибочно.
– Дух произошел от материи.
– Да, действительно. Он вышел из материи, когда в своем
развитии она достигла определенной точки, и нас поразило это видоизменение.
– Ты имеешь в виду себя и тех, кто уже существовал?
– Мы существовали в безвременье.
– И мутация привлекла ваше внимание?
– Безусловно. Именно потому, что это была мутация,
причем принципиально новая. А еще потому, что мы были призваны наблюдать за
этим абсолютно новым видом.
– Каким образом?
– Возникший вид человеческого интеллекта, запертый в
оболочку, тем не менее воспринимал нас и таким образом побуждал нас
воспринимать самих себя. Возможно, я снова говорю заумно и поэтому не совсем
точно. В течение сотен лет человеческий разум совершенствовался, становился все
сильнее, люди развили телепатические способности, они ощущали наше присутствие,
они дали нам имя, разговаривали с нами, соблазняли нас. Если мы откликались на
все это, то сами становились другими: мы начинали думать о себе.
– Значит, вы научились самосознанию от нас.
– Все от вас: самосознание, желания, амбиции. Вы
опасные учителя. А мы испытываем неудовлетворенность.
– Значит, есть и другие подобные тебе, преследующие
свои цели?
– Джулиен говорил: «Материя создала человека, а человек
создал богов». Это частично верно.
– А до Сюзанны ты когда-нибудь говорил с человеком?
– Нет.
– Почему?
– Не знаю. Я увидел и услышал Сюзанну. И полюбил ее.
– Вернемся к Эрону. Почему ты утверждаешь, что Эрон
лжет?
– Эрон не в полной мере раскрывает перед тобой истинные
задачи Таламаски.
– Ты уверен?
– Конечно. Разве Эрон способен солгать мне? Я предвидел
его появление задолго до того, как он родился. Все предупреждения Артура
Лангтри были адресованы Эрону, хотя сам Лангтри об этом даже не подозревал.
– Но неужели все-таки Эрон лжет? Когда он солгал? В
чем?
– На Эрона, как и на всех агентов Таламаски, возложена
миссия. Но они это скрывают. Большую часть своих обширных знаний они хранят в
тайне. Чтобы тебе было понятнее, скажу: это оккультный орден.
– И каковы их секреты? Что это за миссия?
– Защитить человека от нас. Исключить возможность
появления новых порталов.
– Ты хочешь сказать, что такие порталы появлялись и
прежде?
– Да, они появлялись. Но ты самая сильная из всех, кто
когда-либо мог служить порталом. А с моей помощью достигнешь в будущем поистине
небывалых успехов. Ты не будешь иметь себе равных.
– Погоди минуту. Ты хочешь сказать, что другие
бесплотные существа перешли в царство материи?
– Да.
– Но кто? Какие они?
– Смех. Они очень хорошо скрываются.
– При чем тут смех?
– Просто я смеюсь над твоим вопросом, но не знаю, как
это изобразить. Поэтому я произнес это слово. Я смеюсь, потому что тебе и в
голову не приходила такая возможность. Тебе, смертной, знакомой со всеми
рассказами о привидениях, ночных чудищах и тому подобных ужасах. Неужели ты
думала, что в этих старых байках нет ни зерна правды? Впрочем, сейчас это не
важно. Наше единение будет несравнимо лучше, чем любое другое в прошлом.
– Эрону известно то, о чем ты говоришь? Он знает, что
другие шагнули через порог?
– Да.
– Так почему он не хочет позволить мне стать очередным
порталом?
– А как ты думаешь?
– Потому что он убежден, что ты воплощение зла.
– Он утверждает, что я не создан природой, но это
глупо, потому что я такое же ее порождение, как электричество, звезды или
огонь.
– Не создан природой… Он опасается твоей силы?
– Да. Но он глупец.
– Почему?
– Роуан, я уже говорил: если единение однажды
произошло, то его можно повторить. Понимаешь?
– Да, теперь понимаю. В склепе двенадцать могил и одна
дверь.
