– Все это так и осталось загадкой, точного ответа на
которую Стелла не знала, – покачал головой Рэндалл, – она не смогла
до конца разгадать тайну.
– Спасены? – удивился Уитфилд. – Они хотели
спасти свои души? Как любые добрые христиане?
– Спасены! Аллилуйя! – прокричала Маргарет-Энн и
залпом осушила свой бокал, пролив несколько капелек на платье. – Мэйфейры
отправляются в рай! Так и знала, что со всей этой кучей денег кто-нибудь
непременно придумает нечто подобное!
– Ты пьяна, Маргарет-Энн, – прошептала
Сесилия. – Да и я тоже.
Они чокнулись, приветствуя друг друга.
– Стелла мечтала собрать на своих вечеринках тринадцать
ведьм? – уточнила Роуан.
– Да, – подтвердил Филдинг. – Именно к этому
она и стремилась. Стелла называла себя ведьмой, как, впрочем, и ее мать,
Мэри-Бет, – та никогда не пыталась делать из этого тайну. Она не скрывала,
что обладает силой и может видеть того человека.
– Я… Я не позволю… – В голосе Гиффорд отчетливо
слышались истерические нотки.
– Но почему?.. Почему всех так пугают эти
рассказы? – тихо спросила Роуан. – Почему бы не отнестись к ним просто
как к старинному преданию? И кто же он все-таки – тот человек?
Ответом ей было молчание. Родственники то смотрели на нее,
то переглядывались между собой, словно ожидая, кто начнет первым. Лорен
казалась рассерженной, а в глазах Лили явно читалось недоверие. Они понимали,
что Роуан говорит неискренне.
– Вам прекрасно известно, что это отнюдь не «просто
старинное предание», – едва слышно прошептал Филдинг.
– И они верили в него. – Гиффорд высоко вздернула
подбородок, однако губы ее слегка дрожали. – И вера во всю эту чушь
заставляла людей совершать дурные поступки.
– О каких дурных поступках вы говорите? – снова
задала вопрос Роуан. – О том, что Карлотта сделала с моей мамой?
– Я говорю о том, что вытворял Кортланд! Вот о чем я
говорю! – Гиффорд дрожала уже всем телом и была на грани истерики. Она в
ярости уставилась на Райена, потом перевела взгляд на своего сына Пирса и вновь
обратила его на Роуан. – И конечно же, о Карлотте тоже. Она предала вашу
мать. Боже! Вы так многого еще не знаете!
– Ш-ш-ш-ш, Гиффорд, успокойтесь. Сегодня здесь слишком
много выпивки, – прошептала Лили.
– Вам лучше уйти в дом, Гиффорд, – сказал Рэндалл.
Райен взял жену под руку и принялся что-то ей шептать,
наклонившись к самому уху. Пирс подошел, чтобы помочь отцу, и они вдвоем повели
Гиффорд прочь.
Фелис взволнованно перешептывалась с Магдален. Чуть в
стороне от общей группы кто-то из гостей пытался собрать вместе всех детишек и
уговорить их поиграть где-нибудь в другом месте.
– Но я хочу знать… – капризно возражала маленькая
девочка в платье с фартучком.
– Я хочу знать, – заявила Роуан, – что именно
они делали.
– Да, расскажите нам о Стелле, – попросила
Беатрис, озабоченно косясь на Гиффорд, которая рыдала, уткнувшись в плечо
Райена, в то время как он пытался увести ее как можно дальше от общего круга.
– Они верили в черную магию, – вновь заговорил
Филдинг. – Они верили в истинность предания о тринадцати ведьмах и
портале, но так и не смогли узнать, что и как следует делать, чтобы добиться
цели.
– Но что, по их мнению, могла означать эта
легенда? – продолжила свои настойчивые расспросы Беатрис. – Ах, как
все это захватывающе интересно! Пожалуйста, расскажите!
– А вы по обыкновению поведаете об этом всем знакомым в
округе, – заметил Рэндалл.
– А почему бы и нет? – парировала Беатрис. –
Неужели вы полагаете, что кому-то из нас угрожает смерть на костре?
Райену наконец удалось уговорить Гиффорд войти в дом. Пирс
прикрыл за ними створки французского окна.
– И все-таки мне хотелось бы знать. – Беатрис
шагнула вперед и скрестила руки на груди. – Стелла не разгадала загадку. А
кто знал точный ответ?
– Джулиен, – сказал Питер. – Мой дед. Он
знал. Знал и поделился секретом с Мэри-Бет. Он даже оставил письменное
объяснение, но Мэри-Бет уничтожила его записи. Она рассказала обо всем Стелле.
А Стелла не смогла понять…
– Стеллу вообще мало что интересовало, – проворчал
Филдинг.
– Да, правда. Точнее говоря, вообще ничего, –
печально кивнула Лили. – Бедняжка Стелла! Она только и думала, что о
вечеринках, добывании контрабандного спиртного и своих полоумных приятелях.
– На самом деле она не верила в истинность
предания, – добавил Филдинг. – И это главное. Стелле вздумалось
поиграть, а когда ситуация вышла из-под контроля, она испугалась и попыталась
утопить собственный страх в контрабандном шампанском. Она стала свидетельницей
ужасных событий, способных убедить любого, но по-прежнему отказывалась верить
рассказам о портале, обещании и тринадцати ведьмах. А потом стало слишком
поздно: ни Джулиена, ни Мэри-Бет уже не было в живых.
– Таким образом она разорвала информационную цепочку,
да? – спросила Роуан. – Насколько я понимаю, они передали ей секрет
вместе с изумрудом и всем остальным?
– Кулон с изумрудом никогда не играл важной
роли, – сказала Лили. – Это Карлотта устроила суматоху вокруг него.
Суть в том, что нельзя отнять кулон… В общем, он должен оставаться у того, кто
его унаследовал. А Карлотта вбила себе в голову, что если ей удастся надежно
спрятать изумруд, то она положит конец всем странным событиям. Словом, он
послужил поводом к началу одного из великого множества ее совершенно
бессмысленных сражений…
– Кроме того, Карлотта знала суть предания о портале и
тринадцати ведьмах. – Сделав это заявление, Питер высокомерно взглянул на
Филдинга.
– Откуда вдруг такая уверенность? – спросила
Ло-рен. – Карлотта ни разу и словом не обмолвилась о чем-либо подобном.
– Естественно. Зачем ей было болтать о таких
вещах? – пожал плечами Питер. – А уверен я потому, что Стелла сама
сказала об этом моей матери. О том, что Карлотте все известно, но она
решительно отказывается помочь. Дело в том, что Стелла всерьез вознамерилась
воплотить в жизнь старое пророчество. Оно, кстати, не имеет ничего общего ни со
спасением души, ни со всякими там аллилуйями. Речь идет совершенно о другом.
– Кто это сказал? – резко спросил Филдинг.
– Я сказал, вот кто.
