– Каким образом вы установили точное время убийства? –
спросил коронер.
– На основании дедуктивных выводов, – важно ответил сержант,
посматривая свысока на Мейсона.
После этого он почти слово в слово повторил все те
рассуждения, которые в свое время излагал Мейсону шериф. Он упомянул про
распорядок дня Сейбина, про будильник, про рыбу, про одежду, про дрова,
приготовленные к топке, но не зажженные.
Выслушав все это, коронер одобрительно сказал:
– Итак, вы считаете, что мистер Сейбин возвратился с рыбалки
и позавтракал вторично до того, как солнце добралось до крыши?
– Правильно.
– Могу ли я задать несколько вопросов? – раздался голос
Мейсона.
– Конечно.
– Откуда вы знаете, что мистера Сейбина убили, скажем, не
седьмого числа?
– Частично по состоянию трупа, – снисходительно пояснил
сержант. – Убийство произошло самое малое шесть дней назад. Возможно, семь. В
нагретой, душной комнате разложение происходило быстро. Более того, есть и
другие соображения. Усопший позавтракал беконом и яйцами. Мистер Сейбин был
страстным рыболовом. Он и поехал-то к себе в хижину с целью поспеть на открытие
сезона. Он не мог не поймать хоть пары рыбешек, а раз так, то на следующее утро
он непременно поджарил бы их себе на завтрак. Ни в помойном ведре, ни в бачке с
отбросами у гаража остатков рыбы не обнаружено.
Сержант улыбнулся присяжным. Он как бы говорил: «Видите, с
какой легкостью я избежал ловушки адвоката».
– Прекрасно, – сказал Мейсон, – давайте взглянем на это с
другой стороны, с другой точки зрения. В топке лежали дрова, не так ли?
– Да.
– По утрам там всегда прохладно?
– Весьма.
– А ночью?
– Тоже.
– Далее. Согласно вашей теории, завод будильника был на
5.30. Мистер Сейбин поднялся и пошел ловить рыбу. Так?
– Так.
– Приготовив себе легкий завтрак.
– На скорую руку, да, я бы так его назвал. Оно и понятно,
если человек поднимается в 5.30 утра в день открытия рыболовного сезона, ему не
до еды. Он спешит на реку.
– Понятно, – сказал Мейсон, – когда мистер Сейбин вернулся с
рыбалки, он страшно торопился приготовить себе что-то поесть. Видимо, это было
первое, что он сделал после того, как снял с себя сапоги. Следующее было бы:
вымыть рыбу и положить ее в холодильник. Так?
– Правильно.
– Однако, согласно вашей теории, он сначала положил в печку
дрова, приготовил даже растопку, оставалось только поднести спичку. На все это
потребовалось бы порядочно времени. И только потом подумал бы о рыбе.
Физиономия сержанта на минуту омрачилась, затем он сказал:
– Вы правы. Это нелогично. Дрова он приготовил с вечера.
Утром ему было не до этого. Конечно, было холодно, когда он поднялся, но он
быстренько пошел на кухню, приготовил завтрак и отправился на реку.
– Верно. Но ведь вечером у него были все основания затопить
печку.
– Что вы имеете в виду?
– Вот что: мы знаем, что он был в хижине в четыре часа дня в
понедельник, пятого числа. Можно предположить, что он оставался там вплоть до
двадцати часов вечера, когда он пошел позвонить по телефону. Если вечером было
холодно, почему он не затопил?
– По-видимому, он так и сделал. Ничто этому не противоречит.
– Правильно. Однако, когда был обнаружен труп, в топке лежали
дрова, растопка и все такое. Если допустить, что он положил их туда в
понедельник вечером, то тогда еще не остыли бы угли. Значит, остается
предположить, что он сделал это, вернувшись с рыбалки, прежде чем занялся
рыбой. Вам это кажется логичным?
После минутного колебания, сержант сказал:
– Это, по существу, мелочь. Она погоды не делает. Частенько
наталкиваешься на такие пустяки, которые не вяжутся с общим разъяснением
обстоятельств и доказательств.
– Понятно. И когда вы наталкиваетесь на такие мелочи,
сержант, что вы делаете?
– Просто их игнорирую.
– Сколько же мелочей вы игнорировали, когда пришли к
определенному мнению, что Фремонта К. Сейбина убила Эллен Монтейз?
– Только эту.
– Великолепно. Давайте взглянем на свидетельства под
несколько другим углом. Возьмем, например, будильник. Завод звонка кончился,
да?
– Да.
– Где стоял будильник?
– На тумбочке возле кровати.
– Недалеко от спящего?
– Да.
– Рукой можно было до него дотянуться?
– Да.
– Кстати, постель была застлана?
– Да.
– Подведем итог. Поднявшись утром в 5.30, чтобы отправиться
на рыбалку, мистер Сейбин задержался, чтобы приготовить дрова для печки,
застлать кровать, помыть за собой тарелки.
– Разве так долго застлать кровать?
– А вы не заметили, белье на постели было чистое или нет?
– Абсолютно чистое.
– Выходит, что он не только застлал постель, но и поменял на
ней белье. Грязное белье вы нашли, сержант?
– Не помню…
– Прачечной поблизости нет. Так что, по всей вероятности,
белье приходилось увозить в город и отдавать его там в стирку, а взамен его
привозить чистое.
– Наверное, так оно и было.
– Так куда же девалась смена грязного белья с постели?
– Не знаю, – раздраженно отрезал сержант, – разве можно вот
так сразу учесть все мелочи?
– Совершенно верно… Тогда вернемся, сержант, к будильнику.
Вы сказали, что завод боя кончился полностью?
– Да.
– Разве на будильнике не было ограничителя, чтобы прекратить
звонок?
– Конечно, был.
– Скажите, сержант, разве бывает так, чтобы человек не
прерывал звон будильника?
– Одни люди спят более чутко, другие менее.
– Точно, но когда человек просыпается от звонка будильника,
его первый, чисто инстинктивный жест – нажать на ограничитель. Если, конечно,
будильник находится близко от него.
– Не всегда так бывает, – возразил сержант, мрачневший
буквально на глазах. – Многие люди снова засыпают, нажав на кнопку ограничителя
звука. Поэтому они специально ставят будильник подальше, чтобы до него нельзя
было дотянуться.
