"Интересно, что ты сделаешь теперь?" – вслух
произнес я и, впав в бешенство, схватил в охапку столько книг, сколько смог, и
вышвырнул их на ступени крыльца. Потом вернулся за остальными книгами и бросил
их туда же. Затем сбежал по ступеням, пиная и разбрасывая книги по сторонам.
Достав зажигалку, я поджег один томик в мягкой обложке,
потом еще один, и еще. Пламя теперь разгоралось само по себе, а вокруг стояли
Обитатели Флигеля и смотрели на меня как на сумасшедшего. Наверное, таким я и
был.
"Его книги! – воскликнул я. – Не имея никаких
прав, является в чужой дом и специально оставляет на виду свои книги. Вот, мол,
посмотри: я снова здесь побывал".
"Господи, – выдохнула Жасмин, глядя на высокий
костер. – Чего у нас только нет: мертвая девушка, заброшенный дом, кипа
странных книг, настоящая золотая усыпальница с пустым железным гробом, а в
придачу – спятивший мальчишка, который стоит и смотрит на все это!"
"Хорошо сказано, – прошептал я ей в ухо, – и
не забудь о своем обещании, шоколадка. Сегодня вечером мы останемся вдвоем – ты
да я".
"Ничего я тебе не обещала!" – усмехнулась Жасмин.
"Я же сказал тебе, что не уверен в собственных
силах, – прошептал я. – Ты должна принести себя в жертву".
Я подпихнул рассыпавшиеся книги, чтобы они снова вспыхнули.
Я сам себя ненавидел за то, что жгу книги. Мне было невыносимо видеть, как
задымился Словарь Вебстера. Но я должен был так поступить. Еще один или два
пинка, и все сгорело дотла. Я обернулся к Жасмин, ожидая услышать какое-нибудь
умное замечание, но она задумчиво помолчала, а потом произнесла:
"Знаешь, мальчик, а ты действительно меня озадачил.
Следовало бы обойтись полюбезнее с женщиной моего возраста, негодник ты эдакий.
Или ты думаешь, у меня не может быть никаких таких чувств только потому, что я
качала твою колыбель?"
"Насколько любезней мне позволено быть? – спросил
я. – Или ты думаешь, я свяжусь с кем угодно?"
Она даже бровью не повела. Смотрелась Жасмин отлично в своих
облегающих джинсах. Короткая стрижка по-африкански курчавых волос не скрывала
красивую форму ее головы и чудесное лицо. Она жила как монашка. Я точно это
знал. В ее жизни вообще не было мужчин с тех пор, как много лет тому назад умер
ее муж. Зато ее сестра, Лолли, трижды выходила замуж.
"Я спятил, – сказал я, пялясь на Жасмин, пялясь на
ее полную грудь и тонкую талию. – Меня посещают видения, что прикажешь с
этим делать? Что нужно от меня Ревекке? Я видел ее там, наверху. Я сам ничего
не понимаю. Вероятно, врачи решат, что я сумасшедший. Но одно я знаю
точно".
"И что же это?" – спросила Жасмин.
"То, что не могу о тебе не думать, мисс Кофе с Молоком.
Я не желаю спать с мертвыми".
Она помолчала и как-то странно улыбнулась, потом медленно
оглядела меня с ног до головы. Я моментально возбудился.
Костер почти догорел.
Работники закрыли могилу. Жасмин держала под правой рукой
небольшую шкатулку. Все устали от духоты, комаров, от солнца, палившего сквозь
деревья, и от зловонного гниющего болота.
Так всегда бывает на болоте. Конечно, тут рождаются и
расцветают чудесные цветы, в опасной глубине живут разные твари, но еще больше
существ здесь гниет и страдает от недостатка солнца, так что все-таки
главенствует здесь смерть, и именно смертью пахло от черной воды.
Мы покинули остров.
"Пожалуй, будет лучше, если мы выпьем это пиво
дома, – сказал Клем, – запьем им горячий ужин, который приготовит
Мамушка. Лично я умираю с голоду".
Мы все порядком поднабрались еще до того, как достигли дома,
и я под влиянием выпитого пару раз свернул не туда, куда надо, так что мы чуть
не заплутали. К счастью, нам удалось вернуться до темноты. Я сразу пошел
облегчиться (в жизни так долго не писал), а потом, прихватив шкатулку и лопату,
направился на маленькое кладбище.
Я ждал, что меня проберет сейчас холод, легкий озноб, но
ничего не почувствовал. И я не увидел знакомую компанию духов, которые иногда
показывались мне на глаза. Впрочем, каждый раз они держались в стороне. Никогда
не обступали меня плотным кольцом. Я надеялся, что мои молитвы дойдут до цели и
Ревекка теперь окажется среди них.
Найдя свободный кусочек земли, я легко вонзил лопату во
влажную почву. Очень скоро передо мной оказалась ямка глубиной около двух
футов, шкатулка легко туда поместилась, и я сразу засыпал ее землей, после чего
сверху положил тяжелую мраморную плиту. Перекрестился, три раза прочитал
"Радуйся, Мария", два раза "Отче наш" и закончил старой
молитвой: "Вечный покой дай усопшим, Господи, и свет вечный да светит им.
Да покоятся в мире. Аминь".
Новая могила выглядела совсем маленькой рядом со старыми
захоронениями, но все же имела достойный вид.
Подняв глаза, я увидел у дуба Гоблина, который за мной
наблюдал. Я был пьян, а он трезв как стеклышко. Я был до отвращения грязен, а
на его одежде не было ни пятнышка. И он не просто показался мне на глаза. Он
внимательно меня изучал. И только взглянув на него, я понял, что весь день его
не видел. Даже не чувствовал его присутствия рядом. Ни разу о нем не вспомнил.
Последние несколько дней я вообще редко его видел. И не разговаривал с ним.
"Привет, братишка", – сказал я.
Я поднялся, вернее, пошатываясь, заковылял на склон и хотел
было обнять Гоблина, но он исчез, так что обнимать мне было нечего. Тут по
моему телу пробежал холодок. И я был настолько пьян, что расплакался.
Послышался крик Жасмин: "Ужинать". Рис с красными
бобами, густой соус на свином жире и томящиеся в нем свиные отбивные.
Должно быть, было около девяти часов, когда я наконец-то
принял душ, побрился и протрезвел. Я спустился вниз, чтобы навестить тетушку
Куин и сказать ей то, что уже много дней твердила сиделка Синди – что ей нужно
встать, начать ходить и самое важное – не отказываться от пищи.
Тетушка восседала на кровати среди горы подушек, отделанных
белым кружевом, в одном из своих великолепных белых пеньюаров с перьями, в
очках на кончике носа, и читала какое-то письмо на нескольких страницах.
Возле нее дежурила Синди, сиделка, с лица которой не сходила
обычная яркая улыбка. Увидев меня, Синди извинилась и вышла.
"Наконец-то я его получила, красавчик, – сказала
тетушка Куин. – Проходи, бери стул".
"Я пройду, только если ты что-то поела, – ответил я. –
Так что ты получила?"
