"Но вот чего ты не знаешь, – вновь заговорила
она, – так это того, что Манфред начал привозить в Блэквуд-Мэнор женщин,
каждый раз заявляя, что это новая гувернантка для Уильяма и Камиллы, хотя на
самом деле это были его игрушки – мечтательные ирландские девушки, которых он
подбирал в Сторивилле, районе красных фонарей Нового Орлеана. Он какое-то время
держал их в доме, а потом они бесследно исчезали".
"Господи, ты хочешь сказать, что он их всех
убивал?" – спросил я.
"Я не знаю, как он поступал, – пожала плечами
тетушка Куин и добавила: – Твой рассказ об острове заставил меня предположить,
что, возможно, он их действительно убивал. Во всяком случае, никто не знал, что
происходило потом. В те времена избавиться от бедной ирландской девушки не
составляло особого труда. Достаточно было просто бросить ее посреди Нового
Орлеана. Только и всего".
"Но что же Ревекка? Ты слышала что-нибудь о
Ревекке?"
"Еще бы не слышать, – усмехнулась тетушка
Куин. – Сам знаешь, что слышала. И предостаточно. Сейчас расскажу. Только
не торопи меня. Некоторые из этих ирландок были добры к маленьким Уильяму и
Камилле, но большинство, как правило, просто не замечали детей, поэтому до
наших дней не сохранились ни их имена, ни лица. И не осталось даже таинственных
сундуков на чердаке, хотя они были бы весомой уликой".
"Никаких других подозрительных сундуков на чердаке
нет, – перебил я ее. – Правда, есть груды старой одежды, вещей, за
которые заплатил бы любой музей, как мне кажется. Но сундук только один – тот,
что принадлежал Ревекке".
"Остынь и позволь мне договорить, – слегка
раздраженно оборвала меня тетушка и уже с улыбкой добавила: – Квинн, ты
чересчур возбужден, и видеть это мне очень приятно, но позволь завершить
рассказ. Итак, пока все это тянулось, Манфред частенько объезжал свои владения
на любимом черном мерине, а потом неделями пропадал на болотах, в своем
пресловутом убежище. Затем появилась Ревекка. Эта особа была не только красивее
всех предыдущих женщин, она была также очень утонченной и вполне могла сойти за
настоящую леди, чем сразу завоевала всеобщее расположение.
Но вот как-то вечером, когда Манфред отправился на болота,
она начала его распекать за вечное отсутствие, а потом наклюкалась в кухне
бренди вместе с Орой Ли – прапрабабушкой Жасмин – и рассказала Оре Ли свою
историю о том, что родилась в ирландском квартале в Новом Орлеане, в простецкой
семье, "проще некуда", как она сама выразилась, и ничего, кроме своей
"канавы", никогда не видела. В ее семье было тринадцать душ, а потом
она поступила горничной в один из особняков Садового квартала. Там ее изнасиловали,
и вся ирландская община об этом узнала. Семья решила отправить ее в монастырь,
но Ревекка уехала в Сторивилл, где поступила в дом терпимости. В ту пору она
была беременна от насильника, но то ли потеряла ребенка, то ли избавилась от
него, осталось неясным.
Оре Ли она заявила без обиняков, что жизнь в элегантном и
красивом доме в Сторивилле, где всегда играли на пианино и джентльмены были
очень любезны, не шла ни в какое сравнение с прозябанием в жалком бараке у
реки, где ирландский папаша и бабушка-немка частенько охаживали ее, как и
остальных братьев и сестер, ремнем.
Но в своем восхождении Ревекка не собиралась останавливаться
на Сторивилле и поэтому начала вести себя как леди, взяв на вооружение все, что
знала о хороших манерах, чтобы казаться более утонченной. Еще она любила
вышивать и вязать крючком – эти навыки были вколочены в нее в детстве, а теперь
она использовала их, чтобы красиво одеваться".
"Погоди минутку, – перебил я тетушку. –
Кажется, Пэтси что-то говорила о вышивке, вроде бы в ее сне Вирджиния Ли
вышивала – не помнишь? Это важно. Жаль, ты не видела вышитых вещей в том
сундуке наверху. Да, она умела вышивать, эта Ревекка, – просто Пэтси в
своем видении перепутала двух женщин. Но ты ведь знаешь о масляных лампах и о
том, что я чуть не сотворил?"
"Конечно, знаю, – ответила тетушка. – Почему,
по-твоему, я приехала домой? Тебе тоже нужно все знать насчет этой милой,
любвеобильной кошечки-призрака. Так что выслушай всю историю до конца.
Остальные проститутки в доме смеялись над Ревеккой, прозвали
ее Графиней, но она была уверена, что рано или поздно появится мужчина, который
разглядит все ее достоинства и увезет из этого места. Она сидела в общем зале,
где собирались женщины, чтобы клиент мог сделать свой выбор, и вышивала, будто
великосветская дама, одаривая каждого гостя чудесной улыбкой.
Что ж, Манфред Блэквуд оказался мужчиной ее мечты, и в семье
Жасмин до сих пор рассказывают, что он действительно искренне полюбил Ревекку,
почти так же, как Вирджинию Ли. Именно Ревекка, хрупкая Ревекка с сияющей
улыбкой и очаровательными манерами, в конце концов отвлекла его от горя.
Он все время дарил ей драгоценности, и Ревекке это нравилось
– она была с ним мила, любезна и даже пела ему старые песни, выученные в
детстве.
Разумеется, первые недели в нашем доме она была очень
ласкова с Уильямом и Камиллой – сплошная патока и мед, – но они не
купились на это. Так, во всяком случае, гласит предание. Они просто ждали,
когда она исчезнет, как все предыдущие.
Потом Манфред и Ревекка отправились на год в Европу, только
вдвоем. Пошел слух, будто они много времени провели в Неаполе, где Ревекке
очень понравилось. Они даже снимали виллу на знаменитом побережье Амальфи. Если
ты увидишь это побережье – а однажды это непременно произойдет, Квинн, –
то согласишься, что это одно из красивейших мест на земле.
Представь только! Бедная девушка из ирландского района
оказалась среди чудес южной Италии. Подумай, что это для нее означало. Видимо,
именно там у Ревекки появилась любовь к камеям, так как по возвращении у нее уже
была довольно большая коллекция и она хвасталась ею перед Орой Ли, Джеромом и
их племянницей, Перчинкой, рассказывая подробно о "Ревекке у колодца"
– сюжете, как она считала, бедняжка, названном в ее честь. С тех пор она, не
снимая, носила камею и серьги – вроде тех, что ты нашел на острове.
Раз уж зашла речь об острове... Сразу после возвращения из
Неаполя Манфред стал еще больше времени проводить на болотах. А через несколько
месяцев из Нового Орлеана приехали рабочие, начали прибывать грузы со строительным
лесом, металлом и всем прочим, необходимым для пресловутой Хижины Отшельника на
острове Сладкого Дьявола – того самого дома, что ты видел собственными глазами.
По завершении строительства Манфред расплатился с рабочими и
пристрастился пропадать там неделями, оставляя Ревекку одну в доме, где она
сердилась, рыдала и мерила пол шагами, а мой бедный папочка – Уильям –
наблюдал, как хорошенькая девушка постепенно превращается в ведьму. Позже он
именно так мне об этом рассказывал.
