"А я никогда не ворую, – сказал он. – Мать
все выдумывает. Ее послушать – так это Чарли прижал мою руку к плите".
"Понял. Я к тому, что на эти деньги ты теперь сможешь
купить кое-что, а не брать книги на время".
"Кто твой любимый художник?" – спросил мальчик.
"Трудно сказать", – ответил я.
"Представь, что ты мог бы спасти всего
одну-единственную картину от третьей мировой войны, – не отступал
он, – то какую бы выбрал?"
"Обязательно периода Ренессанса. Обязательно
какую-нибудь Мадонну, – ответил я, – но не знаю, какую именно. Скорее
всего, одну из Мадонн Боттичелли, а может быть, и Фра Филиппо Липпи. Но есть и
другие. Просто я не знаю". – Я подумал о красивой женщине в вагончике
с младенцем на руках. Мне захотелось упомянуть ее в связи с разговором о
Мадоннах, но я не стал этого делать.
Мальчик кивнул.
"А я бы спас Дюрера, – сказал он. –
"Спасителя мира" – знаешь, портрет Христа с пробором посредине".
"Хороший выбор, – сказал я. – Возможно,
гораздо лучше, чем мой, – я запнулся. Мы зашли в разговоре гораздо дальше,
чем я мог надеяться, когда сюда ехал. – Послушай, – сказал я, –
а ты не хотел бы оказаться в хорошей школе, с полным пансионом, получить
хорошее образование, в общем, выбраться отсюда?"
"Я не могу оставить Бриттани, – ответил
мальчик. – Это было бы несправедливо".
"А как насчет остальных?"
"Не знаю, – ответил он, вздохнув, словно взрослый
мужчина со взрослыми проблемами на душе. – Матери, в общем-то, мы не
нужны, – сказал он. – Раньше, когда мы с Бриттани были маленькие, она
была добрее. Но сейчас, когда появились все остальные, она часто нас колотит.
Мне приходится защищать от нее Бриттани, но иногда я ничего не могу поделать.
Зато маленьких бить я ей не позволяю. Сразу отнимаю у нее ремень".
Я возмутился, но так ничего и не придумал. Всю свою жизнь я
слышал о несовершенстве систем социального обеспечения и опеки, но я не знал,
что делать.
"Понятно, – отозвался я. – Ты не можешь
оставить их".
"Вот именно, – сказал он. – Я и сейчас хожу в
лучшую школу, чем Бриттани, но она все равно получает хорошее образование. Это
я тебе точно говорю. Она делает домашние задания, и она умненькая. Так что
выхода нет".
"Послушай, я буду помнить о тебе. Скоро вернусь и
привезу еще денег. Возможно, мне удастся сделать так, что и твоей маме и всем
вам станет полегче жить, и тогда ей больше не захочется бить ребятишек".
"И как ты это сделаешь?"
"Дай мне подумать. Но, поверь, я вернусь. До свидания,
дядя Томми".
Это вызвало у него первую улыбку, а когда я помахал ему
рукой, он тоже помахал мне.
Потом мальчик вскочил с бревна и побежал за мной. Я,
конечно, остановился, чтобы он догнал меня.
"Эй, а ты веришь в потерянную Атлантиду?" –
спросил он.
"Ну, я верю, что она потеряна, но сомневаюсь, что она
когда-то существовала", – ответил я.
Мальчишка звонко рассмеялся.
"А ты что думаешь, Томми? Сам-то веришь в
Атлантиду?"
Он кивнул.
"Вообще-то я надеюсь найти ее руины, – ответил
он. – Я хочу возглавить поисковую экспедицию. Группу подводников, все как
полагается".
"Замечательная идея, – сказал я. –
Обязательно ее обсудим, как только будет время. Сейчас у меня дела".
"Правда? Мне казалось, ты так богат, что у тебя нет
никаких дел, даже в школу ходить не нужно. Так все говорят".
"У меня есть проблемы, Томми, знаешь ли, и я обязан с
ними справиться. Скоро снова увидимся. Обещаю. Можно тебя обнять?" – Я
наклонился и обнял мальчика, прежде чем он успел ответить. Такой хороший,
чудный парнишка Я проникся к нему всем сердцем.
Когда я вернулся к машине, Аллен покачал головой.
"Надеюсь, ты не заставишь нас наводить порядок и
здесь, – сказал он. – Этот отстойник позади дома переливается через
край. Жуть".
"Вот откуда запах. А я и не знал".
Как только я в машине дозвонился по телефону до тетушки
Куин, то сразу описал ей положение дел и спросил у нее, могу ли я отдать
распоряжение Грейди Брину, чтобы тот приобрел приличное жилье для Терри Сью и
ее детей. Дом будет записан на наше имя и полностью застрахован. Женщине к тому
же понадобится мебель, бытовая техника, новая кухонная утварь и так далее.
"Ты не представляешь, какая здесь нищета, –
добавил я. – А эта женщина поколачивает своих детей. Я пока не придумал,
как с этим быть. Остается надеяться, что это безобразие прекратится, если
улучшить ей жилищные условия. По крайней мере, я на это рассчитываю. Что
касается Томми, то он очень смышленый". – И я коротко сообщил ей все
важные подробности.
Разумеется, тетушке самой захотелось позвонить Грейди. Но я
сказал, что это мое дело. Так поступил бы взрослый человек, и это было для меня
важно.
Через полминуты я уже связался с Грейди по телефону. Мы
пришли с ним к соглашению, что женщина получит домик по скромной цене в
новостройке за городской чертой Руби-Ривер-Сити. По словам Грейди, поселок
Осенние Листья был идеальным местом – сплошь новые дома, новое оборудование,
новые горшки и сковородки – все новое. У Терри будет также работать уборщица на
полный день и няня для детей.
Грейди предстояло стать моим персональным финансовым
советником и распорядителем. Мы, со своей стороны, были согласны
непосредственно оплачивать налоги, страховку, коммунальные услуги, кабельное
телевидение и прислугу. Разумеется, Терри Сью не могла обойтись без постоянного
дохода, и мы с Грейди определили его как равный той зарплате, которую она
получала бы, работая секретарем в офисе Грейди. Мы подумали, что это должно
повысить ее самооценку.
"Риска никакого, – говорил я. – И няня, и
уборщица будут подчиняться вам, и Терри Сью больше не захочется колотить своих
детей. В присутствии чужих людей она, вероятно, постыдится поднять руку на
ребенка".
Тем временем Бриттани перейдет в ту же католическую школу,
куда ходит Томми, единственную католическую школу в Мейплвилле, частное
заведение с подготовительным классом. А еще нам предстояло найти врачей для
маленькой Бетани, которая не говорила.
