"Ничего страшного, – ответила тетушка. – Зато
у тебя несокрушимая репутация как моего внучатого племянника".
"На меня вновь напал незнакомец. Только что. У дома. Он
чуть меня не придушил, зажав в тиски".
"Боже мой, Жасмин..."
"Погоди, не зови никого. Он ушел, но перед этим
рассказал, чего добивается. Он выдвинул целый список требований, и все они
касаются переделки Хижины Отшельника. Когда ремонт окончится, мы с ним будем
вдвоем использовать дом – он ночью, а я днем. И если бы я не согласился на его
план, он бы меня убил".
Тетушка пришла в ужас. Она ничего не говорила, только не
мигая смотрела на меня своими маленькими голубыми глазками.
"Но самое странное, тетушка Куин, другое – не то, что
он потихоньку пробрался в наше поместье, не то, что он выключил прожекторы на
западной стороне дома, не то, что он чуть меня не придушил, – все это
более или менее объяснимо. Самое странное – его распоряжения насчет
ремонта!"
"Что ты имеешь в виду?"
"Реконструкцию Хижины. Я точно так задумывал все
сделать, как он хочет! Он как будто прочитал мои мысли. Да не как будто, а
точно. Электричество, новые мраморные полы, застекленные окна, новая бронзовая
лестница на второй этаж. Все, о чем он попросил, я уже придумал раньше. Я ведь
даже тебе говорил, да и работникам тоже, что им следует запомнить дорогу на
остров, потому что я намереваюсь провести туда электричество. Он прочел мои
мысли. Уверяю тебя. Он сыграл на этом. Этот субъект не человек. Он или призрак,
или дух вроде Гоблина. Только он другого рода дух, тетушка Куин, так что мне
обязательно нужно пойти к Моне, уж кто-кто, а Мона точно знает, как и Стирлинг
Оливер".
"Квинн, прекрати, успокойся! – приказала
тетушка. – Ты бредишь! Перестань разглагольствовать. Жасмин,
просыпайся".
"Не впутывай ее в это, она только
помешает", – сказал я.
Но Жасмин уже проснулась и сидела молча, делая для себя
выводы.
"Сейчас я поднимусь к себе и напишу подробно план реконструкции,
а потом отдохну немного, прежде чем ехать к Моне", – сказал я.
"Дорогой, уже полночь. Обязательно поговори со мной,
прежде чем отправишься к Моне", – сказала тетушка Куин.
"Поклянись мне, что выделишь средства на перестройку
Хижины Отшельника. Это пустяки по сравнению с теми деньгами, что мы тратим
каждый год на Блэквуд-Мэнор. Я жду не дождусь, когда увижу Хижину, заново
отделанную. Хотя, постой, у меня ведь самого есть деньги. Совсем забыл. Теперь
мне самому это по карману. Как замечательно".
"И этот замечательный дом после ремонта ты намерен
делить с человеком, который скармливает трупы аллигаторам?" – отозвалась
тетушка.
"Возможно, я ошибся. Возможно, то было что-то другое. Я
знаю только, что теперь смогу осуществить собственный план реконструкции,
незнакомец не станет мешать, разве ты не поняла? Еще час назад он был огромным
препятствием, мешавшим воплотить в реальность все мои мечты, связанные с
Хижиной Отшельника. Он был чужаком. Теперь он стал частью плана. Он попросил
переделать только то, что я уже задумал. Тетушка Куин, он следит за нами. Он
знает, что по утрам ты гуляешь вокруг дома. Отныне бери с собой охрану. Он
коварен".
Лицо ее было ужасно. Наверное, я лишил ее шампанское всех
пузырьков, а заодно и градусов. Протрезвев, тетушка уставилась на меня глазами,
полными горя. Потом она неторопливо съела ложку шербета, словно это было
единственное средство, способное поддержать в ней жизнь.
"О, мой дорогой, – сказала она. – Жасмин, ты
слушаешь?"
"Конечно, слушаю, как же иначе? – отозвалась
Жасмин. – Когда-нибудь, когда я стану старой и седой, мы повесим портрет
Квинна на стенку, а я, шаркая, буду рассказывать туристам, как он исчез на
болотах и больше не вернулся..."
"Жасмин, прекрати! – отрезал я. – Тетушка
Куин, я пошел наверх. Перед отъездом к Моне я приду с тобой попрощаться. Завтра
до трех я никуда не двинусь с места. Я знаю, что не смогу сесть за руль в таком
состоянии. Кроме того, мне нужно кое-что сделать".
Мы с Гоблином взбежали по лестнице на второй этаж. Я включил
компьютер, несмотря на то что Большая Рамона крепко спала в кровати, но, к
счастью, пока я нажимал кнопки, она не проснулась. Гоблин уселся на стул рядом
со мной. Его лицо ничего не выражало, и он не попытался дотронуться до клавиш.
Просто сидел и смотрел на экран монитора, пока я работал. Я не заговаривал с
ним. Он и так знал, что я его люблю. Но он также знал, что я падок на соблазны
вновь открытого для себя мира. Да, я боялся незнакомца, но теперь этот самый
дьявол внушил мне восторженное волнение. Я сходил с ума.
Я составил подробный список всех нововведений, касающихся
Хижины Отшельника, отдельно останавливаясь на том, как и что должно быть
выполнено, вплоть до мельчайших деталей, насколько позволила мне память. Я
исходил из того, что основные работы выполнят Обитатели Флигеля во главе с
Алленом, а наемных рабочих со стороны привлекут только в крайнем случае,
поэтому я и вдавался в такие подробности, чтобы они заранее все знали.
Для внешних стен я выбрал ярко-красный цвет с темно-зеленой
отделкой для окон и дверей, мраморную плитку с тончайшими прожилками, которую
следовало посадить на темный раствор так, чтобы он выступал в зазорах, –
это для внутренних полов и для крыльца, ведущего на белокаменную террасу,
которая должна была иметь выход на пристань – ее тоже следовало отстроить как
следует, – а еще я заказал новую бронзовую лестницу между этажами, до
самого купола. Это был великолепный, но дорогостоящий проект. Но после его
окончания Хижина будет иметь вид, достойный странной золотой гробницы.
Что касается обстановки, я собирался заказать все по тем же
каталогам, по которым нам привозили мебель для Блэквуд-Мэнор, и, разумеется, я
намеревался съездить в Новый Орлеан, в магазин Гурвица Минца, чтобы выбрать из
их чудесного ассортимента все самое лучшее. Хотелось расставить по всему полу
торшеры и мраморные столики, как я мечтал и как распорядился мой странный и
коварный партнер.
Задумавшись хорошенько, поймав себя на том, что мысленно я
называю его уже партнером, я замер на секунду и вспомнил, как увидел его
впервые в лунном свете. Нет, ошибки никакой не было. А потом в памяти всплыло
то, как он впервые напал на меня, и письмо, которое он тогда оставил. Я
вспомнил, как только что чувствовал себя совершенно беспомощным в его руках. Он
тогда пригрозил убить меня, если я не выполню его распоряжения. Но поверил ли я
ему?
Разумеется, я ненавидел его. И боялся. Но недостаточно
сильно.
