Книга Кровь и золото, страница 107. Автор книги Энн Райс

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Кровь и золото»

Cтраница 107

Но юный смертный не имел отношения к благородному обществу знатных венецианцев, которых я посещал или принимал в своем доме. Достаточно было проникнуть в его мысли. Не знатный венецианец, не художник, не священник, не поэт, не алхимик и определенно не член Великого Совета Венеции. Напротив, он оказался существом поистине необычным: исследователем сверхъестественного, интересующимся такими, как я.

Что бы это значило?

В этот момент, намереваясь столкнуться с ним лицом к лицу и напугать, я подошел к самому краю садика на крыше и всмотрелся в темноту напротив, где притаился шпион, боязливый, но завороженный, старавшийся не обнаружить свое присутствие.

Да, он знал, что я тот, кто пьет кровь. У него даже имелось для меня название: вампир. Он наблюдал за мной уже несколько лет! Он изредка видел меня в богатых гостиных и в бальных залах – не зря я винил себя за невнимательность. Он приходил ко мне в ту ночь, когда я впервые открыл дом для жителей Венеции.

Молодой человек не сознавал, что я свободно читаю в его душе, и тогда я с помощью Мысленного дара отправил ему откровенное сообщение:

«Это безумие. Вмешайся – и ты безусловно умрешь. Второго предупреждения не будет. Держись подальше от моего дома. Уезжай из Венеции. Неужели знания, к которым ты стремишься, стоят твоей жизни?»

Я увидел, что его потрясло мое послание. Но тут же я, к великому изумлению, получил отчетливый ответ:

«Мы не хотим вам зла. Мы ученые. Мы предлагаем понимание. Мы предлагаем убежище. Мы наблюдаем. Мы всегда рядом».

Охваченный ужасом, он бежал с крыши.

Мне не составило труда расслышать, как молодой человек спускается по лестнице палаццо, а затем увидеть, как он призывает гондолу и уносится прочь. Оказалось, что он высок, строен, светлокож, носит строгое черное платье – одним словом, британец. Он очень перепугался. Отплывая, он даже не поднял глаз.

Я долго стоял на крыше, радуясь порывам ветра и в тишине размышляя, что делать со странным открытием. Я обдумал сообщение и силу мысли, с которой он передал мне свое послание.

Ученые? Что за ученые? А что означают остальные слова? Весьма примечательное высказывание.

Не могу выразить, до чего все это было странно.

Мне пришло в голову, что бывали моменты, когда я счел бы сие послание неотразимым – так велико было мое одиночество, так велика была моя жажда понимания.

Но сейчас, когда меня принимали лучшие люди Венеции, я не нуждался в подобных посулах. Когда мне хотелось порассуждать о Беллини или о любимом Боттичелли, рядом оказывалась Бьянка. А золотую усыпальницу я разделил с Амадео.

Я вступил в свой Золотой век. Интересно, у каждого ли бессмертного бывает Золотой век? Интересно, соотносится ли он с расцветом смертной жизни – когда человек находится на пике силы и видит события с предельной ясностью, когда можно довериться другим и постараться добиться настоящего счастья.

Боттичелли, Бьянка, Амадео – возлюбленные из Золотого века.

Тем не менее предложение поразительное – я имею в виду предложение этого странного смертного. «Мы предлагаем понимание. Мы предлагаем убежище. Мы наблюдаем. Мы всегда рядом».

Я твердо решил не обращать внимания и посмотреть, как обернется дело, не позволяя никому нарушать моих планов и мешать мне наслаждаться жизнью.

Но в последующие недели я прислушивался, чтобы найти странного человека, ученого-англичанина, и даже специально высматривал его на роскошных головокружительных светских вечерах.

Я дошел до того, что принялся расспрашивать Бьянку, не знает ли она такого человека, и предупредил Винченцо, что он может попытаться завязать разговор и в этом случае следует проявить мудрость.

Винченцо меня потряс.

Тот самый человек – высокий худой англичанин, молодой, но с седеющими волосами – уже заходил. Он интересовался у Винченцо, не желает ли хозяин дома приобрести необычные книги.

– Он говорил о книгах по магии, – сказал Винченцо, опасавшийся, что я рассержусь. – Я велел ему принести то, что он собирается продать, и оставить, чтобы вы посмотрели.

– Постарайся вспомнить. О чем вы еще говорили?

– Я сказал, что у вас уже очень много книг, что вы ходите к книготорговцам. Он... он видел картины в портего. Он спросил, не вы ли их автор.

Я постарался смягчить голос.

– И ты сказал ему, что картины написаны мной, не так ли?

– Да, сударь, очень сожалею, если наговорил лишнего. Он хотел купить картину. Я объяснил, что о покупке и речи быть не может.

– Ничего страшного. Просто веди себя с этим человеком осторожнее. Больше ничего ему не рассказывай. А когда он появится, немедленно доложи мне.

Я направился к выходу, но мне пришел в голову новый вопрос. Обернувшись, я увидел, что довел моего дорогого Винченцо до слез, и, конечно, поспешил успокоить его и сказал, что он – идеальный управляющий и не нужно ни о чем волноваться. Но все-таки спросил:

– Какое впечатление произвел этот человек? Хорошее или плохое?

– Скорее хорошее, – ответил он, – не знаю, правда, что там за магические книги. Да, хорошее, я бы сказал, очень хорошее, правда, сам не понимаю почему. Есть в нем какая-то доброта. И ему понравились картины. Он их хвалил. Для своего возраста он прекрасно воспитан. Серьезный, увлекается наукой.

– Вполне достаточно, – сказал я, зная, что он верно оценил посетителя.

Я обыскал весь город, но не нашел англичанина. И перестал бояться.

Наша встреча произошла через два месяца при самых благоприятных обстоятельствах.

Я сидел за столом на пышном пиру среди множества захмелевших венецианцев и наблюдал, как молодежь исполняет размеренный, неторопливый танец.

Звучала пронзительная музыка, а свет ламп, разливавшийся по просторному залу, придавал обстановке какое-то неземное сияние.

Перед танцами выступали акробаты и певцы, и я, по-видимому, находился под большим впечатлением.

Я снова размышлял о том, что настал мой Золотой век. И собирался написать об этом по возвращении домой.

Я облокотился о стол правой рукой, а левая небрежно поигрывала с ободком чаши, куда мне наливали вино.

Слева от меня, откуда ни возьмись, появился англичанин.

– Мариус, – тихо произнес он, и выяснилось, что он отлично владеет классической латынью, – умоляю, считайте меня не врагом, но другом. Я давно наблюдаю за вами издалека.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация