– Случилось это четыре года тому назад, – как во сне
продолжала она, не в силах думать ни о чем другом. – На следующий же день
после их отъезда. Он расправился с ними в номере мотеля в Лафейетте, перетащил
тела в машину и отвез на болота. Машина затонула, наполнилась водой. Если они и
пришли в себя, то сразу же захлебнулись. Сейчас от них уже ничего не осталось.
– Какой ужас! – прошептал я.
– И все это время, – продолжала Меррик, – я
чувствовала себя очень виноватой за то, что ревновала к собственной сестре. Мне
было обидно, что Холодная Сандра забрала с собой Медовую Каплю, а меня
оставила. Я терзалась чувством вины и ревностью. Медовая Капля на Солнце была
моей старшей сестрой. Ей тогда исполнилось шестнадцать, и она, как говорила
Холодная Сандра, «не причиняла хлопот». А я была еще слишком мала. Холодная
Сандра обещала вскоре за мной вернуться.
Меррик на секунду закрыла глаза и глубоко вздохнула.
– Где она сейчас? – спросил я.
Эрон дал мне понять, что пока не готов к такому откровению,
но я чувствовал, что должен задать ей этот вопрос.
Несколько бесконечно долгих минут она молчала, глядя в
никуда и дрожа всем телом, а потом наконец произнесла:
– Она ушла.
– Но как ей удалось сюда проникнуть? – не унимался я.
Мэри и Эрон укоризненно покачали головами.
– Дэвид, позволь ей успокоиться, – вежливо попросил
Эрон.
Однако я не желал прекращать расспросы. Мне нужно было
знать.
И снова вместо ответа последовала длинная пауза. Потом
Меррик вздохнула и отвернулась.
– Как ей удалось сюда проникнуть? – повторил я.
Личико Меррик сморщилось, и она тихонько заплакала.
– Прошу вас, сэр, – взмолилась Мэри, – оставьте
сейчас девочку в покое.
– Меррик, как здесь появилась Медовая Капля на
Солнце? – продолжал упорствовать я. – Ты знала, что она рвется сюда?
Мэри встала по левую руку от Меррик и принялась сверлить
меня сердитым взглядом. Но я упорно смотрел только на дрожавшую девочку и тихо,
но твердо спросил:
– Это ты попросила ее прийти?
– Нет, мистер Тальбот, – едва слышно ответила она
усталым голосом. – Я обращалась к Большой Нанэнн. Взывала к ее духу, пока
он еще достаточно близко от земли, чтобы меня услышать. И Большая Нанэнн
прислала ее, чтобы она мне все рассказала. Теперь Большая Нанэнн позаботится о
них обеих.
– Понятно.
– Вы знаете, что я сделала, – продолжала
девочка. – Я обратилась к духу той, что недавно умерла. Я позвала душу, не
успевшую пока отдалиться, и попросила ее о помощи, а получила Медовую Каплю –
гораздо больше того, о чем просила. Так иногда случается, мистер Тальбот. Когда
обращаешься к les mystиres, не всегда знаешь, каков будет ответ.
– Понимаю, – отозвался я. – Ты помнишь все, что
случилось?
– Да, – ответила она. – И нет. Я помню, но далеко
не все, что происходило, пока она была во мне, – так, какие-то отрывки.
Помню, как вы меня трясли, помню, что все осознавала...
– А что ты чувствуешь теперь, Меррик?
– Мне немного страшно, – ответила она. – Очень
жаль, что она вас поранила.
– Дорогая, ради всего святого, не думай обо мне, –
ответил я. – Меня волнует только твое благополучие.
– Я знаю, мистер Тальбот, и если это вас хоть немного
утешит, то верьте, что Джошуа после смерти ушел к Свету. Он не испытывал к вам
ненависти, когда падал с горы. Медовая Капля все придумала.
Меня как громом поразило. Я почувствовал внезапное смущение
Мэри, увидел, что Эрон тоже удивлен.
– Я уверена в этом, – продолжала Меррик. – Джошуа
сейчас на Небесах. Медовая Капля просто прочитала ваши мысли.
Я не нашелся что ответить. Рискуя навлечь на себя еще больше
подозрений со стороны бдительной Мэри, я наклонился и поцеловал Меррик в щеку.
– Дурной сон закончился, – сказала девочка. – Я
освободилась от всех кошмаров. Теперь я свободна и могу начать с начала.
Так начался наш долгий путь с Меррик.
Глава 10
Нелегко мне далась эта история, которую я поведал Луи, к
тому же она не была закончена. Мне предстояло рассказать еще о многом.
Но я замолк, словно очнувшись и впервые осознав, что сижу в
гостиной напротив Луи, внимательно ловящего каждое мое слово. Меня охватил
покой и в то же время чувство тяжкой вины. Я потянулся и почувствовал, как по
телу разливается вампирская сила.
Мы сидели и смотрели друг на друга – два крепких
здравомыслящих существа, удобно устроившиеся в уютной гостиной, мягко
освещенной лампами под стеклянными абажурами.
Впервые с момента начала рассказа я обратил внимание на
висевшие на стенах комнаты картины. Это были сплошь шедевры импрессионизма
чудесной колористики, давным-давно собранные Луи. Когда-то картины украшали
небольшой дом в престижной части города, где Луи жил до пожара, устроенного
Лестатом После примирения Лестат уговорил Луи переехать сюда, к нему.
Я взглянул на картину кисти Моне, к которой давно успел
приглядеться и потому в последнее время практически ее не замечал. На полотне,
наполненном солнечным светом и зеленью, была изображена женщина за рукоделием,
сидящая у окна, под сенью комнатных растений. Написанная выпуклыми мазками
картина, как и большинство работ импрессионистов, отличалась глубиной мысли,
рациональностью и в то же время была удивительно домашней. Ее, если так можно
выразиться, здоровая обыденность успокоила мое страдающее сердце.
Здесь, на Рю-Рояль, я хотел ощущать именно обыденность нашей
жизни, мечтал обрести душевный покой, хотя, конечно, понимал, что это
недостижимо.
Моя душа была истерзана оттого, что пришлось возвратиться в
те времена, когда я был обыкновенным живым смертным и воспринимал влажные
жаркие дни Нового Орлеана как само собой разумеющееся, когда я считался, и по
праву, надежным, верным другом Меррик – хотя Медовая Капля на Солнце была
другого мнения, – когда рядом был мальчик по имени Джошуа, живший
много-много лет тому назад.
Что касается Джошуа, ни Эрон, ни Мэри не обмолвились о нем
ни словом. Но я понимал, что отныне их отношение ко мне уже не будет прежним.
Ведь Джошуа был слишком юн, а я слишком стар для каких-либо отношений. Уже
после смерти Джошуа я признался старшинам в своем грехе, откровенно поведав о
нескольких ночах любви, проведенных рядом с этим мальчиком. Старшины осудили
меня и велели впредь не позволять себе подобного.
