– Вот дурак, – заметил он с досадой. – Надо
было звонить с мобильного. Они запретили мне связываться с кем-то из знакомых,
тем более с семьей. И мобильный наверняка прослушивали. Но я боялся, что мои
дружки явятся к жене, и позвонил ей…
– И посоветовал уехать. Разумно.
– Ты их отпустишь? – понизив голос, спросил Павел.
– Я не могу этого сделать, – ответила я.
– Что? – он попытался вскочить, но Алексей схватил
его за плечо и удержал на стуле. – Что ты с ними сделала, чертова сука?
– Пока ничего. Я должна разобраться в этой истории. Я
должна найти этих людей. Ты о них ничего не знаешь, если, конечно, не врешь…
– Я…
– Хорошо, не врешь. Значит, выход один. Ты
отправляешься к следователю и рассказываешь ему все то, что рассказал мне.
– Да меня за чокнутого примут.
– Возможно, сперва так и будет. Но когда они сообразят,
что четыре убийства так или иначе связаны со мной, начнут шевелиться. И очень
скоро выяснят, что никакой Ермаковой Марины Геннадьевны не существует. Это
заставит их всерьез отнестись к твоим словам, обратить внимание на фонд…
– Мозги тебе промывали вовсе не здесь. Это могло быть
где угодно, в любом городе. А в здании фонда у них было что-то вроде
штаб-квартиры, откуда они вели наблюдение. Они исчезнут, и никто их никогда не
найдет.
– Но попробовать стоит. Тем более что другого выхода я
не вижу.
– Сматывайся. Они не знают, что ты жива. У меня
осталось немного денег…
– Ты не понял, – перебила я. – Я намерена
разобраться в происходящем. Я хочу знать, кем была четыре месяца назад, а еще я
хочу знать, кто же убийца.
– А если их убила ты? – усмехнулся он.
– Надеюсь, что нет.
– И сколько, по-твоему, я проживу, если отправлюсь к
следователю? Ты что, дура? Не понимаешь, те, кто стоит за этим, имеют и власть,
и деньги… Да меня придушат, как котенка…
– Извини, но это твои проблемы. Ты идешь к
Савушкину… – я достала из кармана листок бумаги и передвинула к
Павлу. – Он расследует убийство моей подруги.
– Да пошла ты к черту!
– В таком случае у тебя больше нет семьи.
– Ничего ты им не сделаешь, – усмехнулся он.
– Хочешь проверить? – в ответ усмехнулась я.
Мы пялились в глаза друг другу, пока Алексей не подал голос:
– Я бы на твоем месте не экспериментировал, парень. Ей
вовсе не надо убивать их самой. Это сделаю я. Причем с большим удовольствием.
Если честно, я собирался шлепнуть их сразу. Так возни куда меньше, но она
решила дать тебе шанс поступить по-мужски. Спасти семью и ответить за то, что
ты сделал.
– О том, что ты стрелял в меня, можешь следователю не
рассказывать: я сама спрыгнула с моста и сбежала.
– А что будешь делать ты? – спросил Павел.
– По обстоятельствам. В отличие от тебя у меня есть
выбор.
– А у тебя есть двадцать часов, чтобы сделать, как она
говорит, – добавил Алексей.
– Кто ты такой, черт возьми? – нервно спросил
Павел.
– Тебе лучше не знать.
Павел еще некоторое время хмуро смотрел на него, потом
кивнул:
– Ты их убьешь.
– Не сомневайся.
Павел поднялся, шагнул в сторону, задержался на мгновение,
словно хотел еще что-то сказать, но не произнес ни слова и побрел к выходу.
– А если он прав? – проводив его взглядом,
пробормотала я. – И мозги у меня замкнуло? И это я убила всех…
– Не болтай глупостей, – отмахнулся Алексей.
– Тогда нам нужно найти убийцу.
– Найдем, – ответил он лениво.
В этот момент я почувствовала рядом чье-то присутствие,
повернула голову и увидела Путника. Черный костюм, черная рубашка. Человек
привычки.
– У тебя опять новый приятель? – с насмешкой
произнес он. – Тот уже надоел?
Я собралась ответить колкостью, но тут начались странности.
Он впился взглядом в лицо Алексея, ноздри его раздулись, а зрачки стали узкими,
как у кошки. Перегнувшись вперед, он прижал ладонь Алексея к столу и приподнял
манжет его рубашки.
– Тварь, – не сказал даже, а прошипел Путник. Это
не походило на оскорбление, в его голосе чувствовалась растерянность и еще
испуг. Алексей не выказал ни удивления, ни гнева, лицо его было спокойным, а
вот Путник отступил на шаг. По лицу его прошла судорога. Он резко повернулся ко
мне.
– Ты его не видишь, – пробормотал он. – Не
видишь? Или видишь? Черт, он отступник, такой же, как и ты. Карлик был прав, а
не выдумывал, по обыкновению, небылицы.
– Карлик? – Кажется, только это я и
услышала. – Ты сказал «карлик»?
– Невероятная парочка, – хмыкнул он и вдруг
захохотал.
К тому моменту я была полна решимости покончить со всеми
тайнами. И мне было плевать, что придется для этого сделать. Я резко
выпрямилась и тут увидела, как в кафе входят двое мужчин в милицейской форме.
Это охладило мой пыл. В душе я оставалась законопослушной гражданкой.
– Сядь, – сказала я тихо. – Поговорим.
Путник отступил еще на шаг, покосился на милиционеров и
криво усмехнулся.
– Чего только не бывает в этом мире, – произнес он
с досадой и, игнорируя мое предложение, поспешно покинул кафе.
Вместо того чтобы броситься за ним, я тяжело опустилась на
стул, почувствовав внезапную слабость.
– Ты что-нибудь понял? – спросила я Алексея.
Милиционеры устроились за столом неподалеку, и это нервировало, не хотелось
привлекать их внимание.
– Местный сумасшедший, – ответил он.
– Но он знает про карлика. Выходит, это был вовсе не
сон.
– Карлики не такая уж редкость.
– Надо было задержать этого типа, – буркнула я.
– Не думаю, что найти его большая проблема.
К нашему столу подошла официантка с телефонной трубкой в
руке.
– Вы Ермакова? – спросила она. – Марина
Ермакова?
– Да, – кивнула я в замешательстве.
