Я чувствовала себя законченной дурой. Павел прав, это
самовнушение. Мне приснился сон, и я развлекаюсь с тумбочкой. Идиотизм.
– Извини, – промямлила я. – Должно быть, я
кажусь тебе чокнутой.
Он достал кроссовки и начал обуваться.
– Пройдусь немного возле гостиницы. На всякий случай. А
ты постарайся уснуть.
Ему не терпелось поскорее уйти, оно и понятно. Если бы он
вдруг стал ломать себе пальцы, я бы тоже сбежала. Павел ушел, а я, выключив
свет, еще долго таращилась в потолок.
Уснула я, так и не дождавшись Павла. На этот раз сны мне не
досаждали. И только утром, когда солнце заполнило комнату и в маленьком
помещении уже трудно было дышать от духоты, перед тем, как открыть глаза, я
услышала голос. Точно кто-то нашептывал в ухо: «Ты так его любила. А он тебя
предал». И это было не отголоском сна или воспоминанием, а скорее предупреждением.
Разбитая, с больной головой и скверными мыслями, я оглядела
комнату. Ни на постели рядом со мной, ни в кресле Павла не оказалось. Я еще не
успела испугаться по-настоящему, как дверь ванной распахнулась и появился он.
Щетина, что украшала его физиономию накануне, исчезла, он улыбался и, судя по
всему, новый день встречал с оптимизмом. Чего о себе я сказать не могла.
– Завтрак принесут в номер, – сообщил он, подумал,
наклонился и меня поцеловал. Утро любовников. Правда, без ночи любви.
«В конце концов, такое не редкость», – мысленно
усмехнулась я. Павел покосился на мою ладонь, по которой ночью я заехала
ящиком, но ничего не сказал, видимо торопясь забыть эту странную выходку.
– Я успел сходить в магазин, купил кое-что из вещей. Ты
не против?
– Нет, конечно, – ответила я.
Чуть позже выяснилось, что, кроме бритвы и пары белья, он
купил рубашку и две футболки, по принципу «чем дешевле, тем лучше». В общем,
существенного урона нашим сбережениям не нанес.
– Еще я взглянул на этот фонд, – помедлив, добавил
он, устраиваясь в кресле. – То есть на здание, конечно. – Павел
помолчал, видимо ожидая моего вопроса, но не дождался. Я разглядывала стену
напротив, размышляя, стоит ли выпить таблетку от головной боли. – Задняя
дверь выходит во двор, – продолжил он с легкой обидой на отсутствие у меня
интереса. – Там видеокамера, но утром она была отключена. Двор огорожен
забором, довольно высоким. Это единственная преграда. Понадобятся кое-какие
инструменты.
– Ты сказал, что камера видеонаблюдения отключена. Если
нас что-то связывает с этим фондом, а я успела там засветиться, с их стороны
это странная беспечность.
– Думаешь, нас там ждут?
Я пожала плечами. В этот момент в дверь постучали, Павел
открыл, заранее сунув пистолет за пояс джинсов. В комнате появилась вчерашняя
девушка, толкая перед собой сервировочный столик на колесиках.
– Доброе утро. Как спалось?
– Отлично, – заверил Павел, сунул ей в руку купюру
и проводил до двери.
Все еще сидя в кровати, я выпила кофе, съела булку с сыром и
отправилась в ванную. К моменту моего возвращения Павел уже закончил завтрак и
был готов покинуть номер.
– Напротив здания фонда есть кафе, – сказал
он. – Устроимся там и немного понаблюдаем.
В этот час в кафе мы оказались единственными посетителями,
что позволило с удобствами расположиться неподалеку от окна. С улицы заметить
нас не могли, а вот мы фасад здания, а главное, вход видели прекрасно. Я
достала ноутбук, который прихватила с собой из дома, и начала просматривать
выпуски местных газет. Сообщение о смерти Ирины нашла очень быстро. «Молодая
женщина обнаружена мертвой в своей квартире». Далее несколько слов о том, что
послужило причиной смерти, и стандартное «Ведется следствие». О записке ни
слова.
– Что тебе сегодня приснилось? – спросил Павел, не
отводя взгляда от окна.
– Глупость, – буркнула я.
– Расскажи.
Я рассказала с максимальными подробностями, он выслушал и
пожал плечами:
– Вряд ли это воспоминания. Или ты думаешь
иначе? – Теперь плечами пожала я. – Но ты серьезно отнеслась к тому,
что видела, ведь так?
– Тебя испугала моя выходка?
– Прости, что накричал на тебя ночью. Все это выглядело
странно… Посмотри, – шепнул он, кивнув в сторону окна.
Возле здания фонда притормозил темно-зеленый «БМВ». Из него
вышел мужчина лет пятидесяти, с круглой, как мяч, и совершенно лысой головой, в
сопровождении рослого парня. Его я видела в клинике. Серый костюм он сменил на
джинсы и темную футболку. Входя в здание, он оглянулся, будто проверяя, не
следует ли кто за ним.
– Знакомый? – все так же тихо спросил Павел.
– Ага, встречались в клинике.
– Будь у нас машина, могли бы понаблюдать за его
передвижениями.
– Скорее всего, они тут частые гости. А машиной
придется обзавестись. На своих двоих много не набегаешь.
Через полчаса толстяк вместе с парнем покинули здание, сели
в машину с поджидавшим в ней шофером и укатили. Я набрала номер «БМВ» в
поисковой системе, надеясь узнать имя владельца. «БМВ» принадлежал фирме
«Союз». Покопавшись еще немного, я выяснила, что фирма занимается продажей
медицинской техники.
В кафе мы пробыли еще часа два, ничего интересного за это
время не произошло. Потом перебрались в здание по соседству, где тоже было
кафе, но там надолго не задержались, решив обследовать квартал. Павел оказался
прав, через узкий переулок можно было попасть во двор дома, находившегося в нескольких
метрах от здания фонда, их разделял высокий забор из металлических прутьев.
Подойдя ближе, я увидела заасфальтированный дворик с кондиционерами,
видеокамерой и железной дверью с глазком. Сюда выходили четыре окна на первом и
пять окон на втором этаже. Все забраны решетками. С виду обычный офис. Машина
сюда подъехать не могла, калитки в заборе не оказалось. В общем, никакой
необходимости в двери, что выходила сюда, не было, все равно бы пришлось
обходить здание, чтобы покинуть огороженную территорию. Скорее всего, это
пожарный выход.
Устроившись во дворе под липой, мы немного наблюдали за
окнами окна. Кроме решеток, почти все их закрывали жалюзи, везде опущенные, а
там, где их не было, никакого движения мы не заметили.
Оставив меня во дворе, Павел ушел за инструментами. А я,
привалившись к шершавому стволу липы, дремала, прислушиваясь к шороху листьев
над головой, и думала об Ирине. Потом достала мобильный и набрала номер Олега.
Мне никто не ответил. Пришлось звонить Петровой и справляться у нее, где шеф.
