– Ты сегодня разговаривал с ним по телефону. Ничего
подозрительного не заметил?
– Нет. Он спросил, что я собираюсь делать, но
особенного беспокойства не проявил.
– По ночам он дежурит в больнице?
– Да, но не сегодня. Где он живет, я не знаю. Но дело
даже не в этом… Если наши догадки верны, в психушке нас будут ждать.
– Торжественного прибытия к парадной двери изображать
не следует, но поговорить с ним стоит, – усмехнулась я, еще немного
потопталась и высказала мысль, которая не давала мне покоя все это время: –
Если они убирают свидетелей, с какой стати мы до сих пор живы? Не логично ли
начать с нас?
– Выходит, мы по какой-то причине нужны им живыми. Хотя
сегодня мы вполне могли распроститься с жизнью.
– Ты тех недоумков имеешь в виду? Не знаю, какая
могущественная организация захотела бы иметь дело с подобными типами. С моей
точки зрения, они обычные бандиты. Мы болтаемся с тобой по городу, идем туда,
где наше появление вполне ожидаемо, и ничего не происходит. Имей мы дело с
властью, нас бы давно прихлопнули, как мух.
– ФСБ зачастую проворачивает операции, о которых не
догадываются даже очень большие люди в государстве.
– Это опять из серии страшилок. К тому же парни в
клинике предъявили липовые удостоверения, хотя и назвались фээсбэшниками.
– Естественное желание не светиться, – упрямо
возразил Павел.
– Ладно, пусть будет ФСБ, – отмахнулась я. –
Раз ничего умнее в голову не приходит. В таком случае нам следует позаботиться
о ночлеге и ждать, когда они появятся.
– Вряд ли встреча с ними нас порадует.
– Не сомневаюсь. Но тягаться силами с государством –
труд напрасный.
– Я бы все-таки попробовал.
Я посмотрела на Павла с большим неудовольствием, его
упрямство раздражало.
– Как?
– Для начала надо ответить на вопрос: кто мы? Когда мы
это выясним, будем решать, что делать дальше.
– Тогда звони Потапову, назначь встречу. Скажи, что у
тебя появились воспоминания, о которых ты хотел бы рассказать. Это должно его
заинтересовать.
К тому моменту мы уже вошли в парк и устроились на ближайшей
скамье.
– Время позднее, чтобы не вызвать подозрений, напишу
ему эсэмэс, не придется болтать, – достав мобильный, сказал Павел, я
согласно кивнула.
Неподалеку устроилась парочка, занятые друг другом, они не
обращали на нас внимания. Мимо прошел дед с собакой на поводке и газетой под
мышкой. Ничего подозрительного. Однако меня не покидало чувство, что за нами
наблюдают. Слова Павла о «могущественной организации» не давали покоя. Хоть я и
язвила на сей счет, но, как большинство граждан, верила в «недремлющее око» ФСБ
и была убеждена: приди им охота нас найти, это не заняло бы много времени. Вот
только чем я могу быть интересна ФСБ? Ответ простой: ничем. Однако были еще
паспорта в тайнике и пачка баксов. И полное отсутствие догадок, как все это
появилось в моей квартире. Если мы не в ладах с законом (эта мысль здорово меня
нервировала и являлась все чаще), то нас давно бы уже следовало арестовать, а
не затевать глупые игры. Хотя, может, глупыми они кажутся только мне.
Пока я хмуро глазела по сторонам, Павел закончил возиться с
телефоном, положил его на скамью рядом, ожидая сообщения или звонка, и тоже
стал оглядываться. Через пару минут мобильный зазвонил, Павел мне кивнул, давая
понять, что звонит Потапов, и придвинулся ко мне вплотную, чтобы я могла
слышать их разговор.
– Павел? – голос звучал возбужденно. – Что у
тебя?
– Мне кажется, я кое-что вспомнил. Очень хочу обсудить
это с тобой.
– Отлично. Я был уверен, что нам удастся… – Судя
по голосу, Потапов был просто счастлив. – Я надеюсь вернуться в город
через пару дней. Сразу же позвоню, мы встретимся и все обсудим.
– Вернуться? – насторожился Павел.
– Да. Сегодня мне позвонили из Москвы, у них очень
похожий случай, молодой мужчина был обнаружен на вокзале в невменяемом
состоянии, утром пришел в себя, но, по его словам, ничего не помнит. Я оформил
командировку и как раз успел на самолет. Через несколько минут вылетаю. Думаю,
тебе лучше вернуться в больницу.
– Возможно, я так и сделаю, – вяло ответил
Павел. – Счастливого пути. – Он дал отбой и с сомнением посмотрел на
меня. – Что скажешь?
– Вопросы мы ему задать не сможем, – усмехнулась
я.
– Ты считаешь, командировка лишь отговорка?
– Я считаю, что она пришлась очень кстати. Если за нами
следили, то логично было предположить, что, поговорив с Олегом, мы отправимся к
Потапову.
Мысль об Олеге вновь вызвала у меня беспокойство, я достала
телефон и набрала его номер. Мобильный отключен. Домашний не отвечает. В
отличие от Ирины Олег знал, что рискует. Вполне возможно, он уже покинул город.
А если нет?
– Он мужчина и сам о себе позаботится, – буркнул
Павел, понаблюдав за мной.
– Хорошая мысль. Утешительная.
– Он мог пойти в милицию и все рассказать, но этого не
сделал. Хотя, вероятно, именно сейчас дает показания.
– Сомнительно.
– Ты переживаешь из-за человека, который четыре месяца
подряд травил тебя какой-то дрянью?
– Да, совсем от рук отбился. Но это еще не повод его
убивать.
– На твоем месте я бы думал о нас.
– Только этим я и занята. Потапов недосягаем, в
больницу, конечно, можно сунуться, но вряд ли мы проведем время с пользой.
Остается фонд. Но попасть туда не представляется возможным.
– Я бы все-таки взглянул, – пожал Павел плечами.
– Взглянуть можно даже сейчас, увидим дверь и окна на
фасаде.
– Я ведь тебе говорил, что хоть ничего и не помню, но
кое-какие навыки у меня остались.
– Вломимся туда без приглашения? – усмехнулась я,
не зная, как отнестись к его словам.
– Почему бы и нет? Но это завтра, а сегодня надо найти
место для ночлега. Вполне подойдет гостиница где-нибудь на окраине. Документы у
нас есть, грех ими не воспользоваться. А еще я умираю от голода. Что скажешь?
– Денег у нас как грязи, можем позволить себе ужин в
ресторане.
