— В креслах? С попкорном? — удивился Андрей.
— Это метафора. Вы же поняли о чем я?
— Да, Ваше Императорское Величество, — кивнул личный секретарь Александра. — Похоже на то, что все так, как вы говорите. Они хотят увидеть красивую войну и готовятся делать свои ставки.
— Ставки? — удивленно переспросил Император.
— Так точно, ставки. Я беседовал с Павлом Ильичом, он сказал, что после испанских статей по всей Европе букмекерские конторы активизировали свою деятельность, вовлекая все больше людей в этот тотализатор.
— Хлеба и зрелищ… — усмехнулся Александр. — Ну что же. Раз началось, так началось. Подготовь письмо Иосифу Павловичу, чтобы тот опротестовал поступок международного трибунала в Лиге Наций, обвинив того в предвзятости. Если есть за что зацепиться, то и вообще — в подкупе. Если реакции положительной не будет, то Россия приостановит свое членство в этой организации до разрешения конфликта в Югославии.
— Но…
— Что?
— Зачем мы оттуда уходим?
— А мы уходим? — усмехнулся Император. — Мы приостанавливаем свое членство до того момента, когда посчитаем, что нам пора возвращаться. Это акт протеста. Демарш. Кроме того, он развязывает нам руки и позволяет делать некоторые шаги, которые ранее были нам недоступны. Кроме того, особо отпишите, что Иосиф Павлович должен эвакуировать Данило и его двор в Сербию. Да и вообще, пускай закругляется с этой судебной клоунадой. После чего Данило требуется короновать, а оппозиционеров объявить вне закона. Югославского закона, дабы они официально оказались в статусе инсургентов. Да и вообще, пора бы подготавливать формальную почву для войны. По срокам. Рекомендую Иосифу Павловичу уложиться в три дня. Как он будет выкручиваться — его дело. Но тянуть с этим делом не следует, потому что Лондон, безусловно, попытается вывернуть дело на свой лад. И нам нужно их опередить.
Глава 5
5 августа 1885 года. Лондон. Особняк премьер-министра Британской империи сэра Уильяма Гладстона
— Сэр, — обратился слуга к премьер-министру, — к вам лорд Генри Стаффорд, 1-й граф Иддесли.
— Я вас очень рад видеть, — Уильям Гладстон встал навстречу Генри Стаффорду с самым доброжелательным видом, который только мог изобразить.
— Взаимно, — улыбнулся Генри формальной, натянутой улыбкой. — В письме было сказано, что вы хотели переговорить со мной по какому-то вопросу с глазу на глаз. Признаться, я не очень стремлюсь с вами секретничать, но вы меня заинтриговали.
— Прошу, — махнул Гладстон на кресло, — присаживайтесь.
— Разговор будет долгим? — вопросительно поднял бровь Стаффорд.
— Вероятно… — премьер-министр улыбнулся и решил чуть подождать, давая возможность своему гостю сесть на свое место. — Вы, наверное, уже в курсе, что вас назначили на пост хозяина Foreign office благодаря моей поддержке. Ее Величество сильно переживала из-за того, что в одном кабинете сойдутся два столь разных по своим взглядам человека. Но я настаивал, как мог, ради вашего назначения…
— Вы позвали меня в гости ради этого? — недовольно скривился Генри.
— В том числе, — кивнул Гладстон. — Вас не посещали мысли о том, почему я так поступил?
— Посещали, но я не находил ответов. Именно это меня и заинтересовало… Зачем я вам?
— В том-то и дело, что не вам, а Британской империи.
— Вы серьезно? — усмехнулся Стаффорд.
— Куда уж серьезнее, — невозмутимо ответил Уильям. — Вы уже вошли в курс дела по поводу международного положения нашего Отечества и всего альянса? Вы ведь только вчера вступили в должность.
— В общих чертах я представляю текущее положение Британской империи. Или вы о той детской забаве, что сейчас разгорается в Югославии?
— Детской забаве? — улыбнулся милой, просто сияющей улыбкой Гладстон. — Я был бы счастлив с вами согласиться, но не могу. Боюсь, что это первый аккорд общеевропейской войны, слишком уж быстро нарастает снежный ком противоречий.
— И вы считаете, что эти противоречия и проблемы рано или поздно обернутся в войну? — продолжил мысль премьер-министра Генри.
— Именно так. Причем каждый день, прожитый нами в покое, усугубляет проблему. Российская империя готовится к этой войне, понимая ее неизбежность не хуже нас. И, судя по всему, их подготовка вполне приносит свои плоды. Однако преимущество, судя по разведданным, пока еще на нашей стороне. Пока…
— Сэр, что вы хотите от меня? Я вряд ли смогу как ушедший в отставку Примроуз совершать виртуозные игры со шведскими депутатами, — усмехнулся Генри. — А нам, вероятно, нужна агрессивная работа в этом плане.
— После того как Его Императорское Величество стал королем Швеции, мы проиграли датские проливы. Эта важнейшая позиция на европейской карте оказалась в его руках. Да, Дания и Норвегия все еще наши союзники, но это не помешает Александру полностью запереть проливы в случае войны. А вместе с ними и Балтику. Авантюризм сэра Примроуза обошелся нам очень дорого.
— А вас не пугает факт того, что Александр начал скупать Норвегию по кускам?
— Вы имеете в виду те два практически незаселенных района
[66]
на ее северной оконечности?
— Именно. Экономика Норвегии дышит на ладан, и Россия приобрела эти два района на весьма льготных условиях. Как Примроуз допустил эту сделку?
— А кому она мешает? Тридцать тысяч населения, несколько мелких городков, которые едва превысили размер большой деревни, полное отсутствие дорог и коммуникаций… Это безжизненные скалы. Вам их жалко? Вы хотите ради них столкнуться с Россией лоб в лоб? К тому же лишние деньги в бюджете Норвегии не помешают. Если сэр Арчибальд вам не успел сказать, то все вырученные от этой сделки деньги пошли на перевооружение норвежской армии современными винтовками и пушками, закупленными, между прочим, на наших заводах.
— Зачем он купил эти безжизненные скалы? — скептически спросил сэр Генри. — Александр ведь ничего просто так не делает.
— Если какой-то смысл и есть, то он нас мало волнует. Близится по-настоящему большая война и, с точки зрения подготовки к ней, русский Император совершил глупость, растратив деньги на какую-то бессмысленную покупку. Но все это — мелочи. Так вот, — кашлянул Гладстон. — После того как русские смогли закрыть нам Балтику и закрепиться в Швеции, перед альянсом встала очень непростая задача — начать всемерную подготовку к большой войне. Кампания в Югославии уже началась, и первые боевые контакты не внушают нам оптимизма. Например, несмотря на все предпринимаемые усилия, мы не смогли прорвать русский фронт, который, как выяснилось, намного серьезней, чем мы предполагали. Начальник сводного штаба NATO даже выдвинул предположение, что без массированного применения тяжелой артиллерии мы вряд ли сможем преуспеть. Вы понимаете? Две недели боев — и наши войска, понеся весьма существенные потери, не смогли продвинуться ни на милю вперед. У меня плохое предчувствие по поводу Югославии. Мне даже кажется, что они с нами играют.
