– Ах, вот что вас волнует, – протянула я. –
Мне что, нужно было дожидаться, когда охранник начнет стрелять?
– Боюсь, что ваш список здорово разрастется.
– Почему бы вам не уехать куда-нибудь и не оставить
меня в покое? Я вам денег дам, много. Мне они все равно не нужны.
– Оставить вас в покое? – взорвался он. – Да
вы же сумасшедшая. Вы хоть понимаете, что до сих пор вам просто везло?
По-дурацки везло. Но это не будет длиться вечно.
– Прекратите орать, – отмахнулась я. – Тем
более что это бесполезно.
Он рывком отодвинул стул и сел напротив, уставившись на
меня.
– Если вас не остановить сейчас, вы… вы черт знает что
натворите.
– Подумываете донести на меня ментам? – серьезно
спросила я. – Дело ваше. Если нет, то заткнитесь.
Я встала из-за стола и ушла в свою комнату, легла поверх
одеяла, подтянув колени к подбородку и обхватив их руками. Антон появился через
пять минут. На лице страдальческое выражение вперемежку с жалостью и
угрызениями совести, в общем, он здорово переживал. Сел рядом, спиной ко мне, и
сказал:
– Вы хоть подумали, каково мне будет, когда я пойму,
что вы ушли одна?
– Вам надо уехать, – сказала я. – Все это не
для вас. Опять же, не вижу никакого смысла в групповом самоубийстве. Вы же
понимаете, шансы у нас так себе.
– Да их просто нет, – фыркнул он. – Я уже
сказал, вам просто повезло. Первое убийство они никак с вами не связали, но
теперь…
– Мне бы только Долгих дождаться, пристрелить эту
сволочь…
– И что?
– Там уже будет неважно.
– Замечательно. Ответ самоубийцы, – досадливо
покачал он головой.
– В самом деле, Антон, уезжайте, – повторила
я. – Я уверена у вас получится где-нибудь начать все заново. Придете в
себя, успокоитесь, и жизнь понемногу наладится.
– А вы успокоиться не хотите? – зло спросил он, а
я отрезала:
– Не хочу.
Он немного помолчал.
– Может, вы и правы насчет новой жизни, но, к счастью,
люди не всегда следуют велению разума. Поэтому я останусь с вами.
– Ей-богу, без вас мне будет легче.
– Не говорите глупостей. Вы не суперменша из боевика, и
ваше везение когда-нибудь кончится.
– Вы повторяетесь.
– Это от волнения. Если честно, я едва не спятил, когда
проснулся. Бросился к перекрестку, опоздал на десять минут. Не знал, что и
думать. Там милицейские сирены, суета… Никогда я не чувствовал себя так
скверно. Наконец сообразил: если с вами все в порядке, вы непременно вернетесь
сюда. И когда я вас увидел… очень захотелось свернуть вам шею.
– Вы не кровожадны, – улыбнулась я.
– Вот уж не знаю. А вы заканчивайте строить из себя
крутую стерву, получается никуда не годно.
– Хотите, чтобы я разревелась?
– Хочу, – серьезно ответил он. – Это, по
крайней мере, позволило бы мне вести себя по-мужски, что пока плохо получается.
Знаете почему?
– Почему?
Он засмеялся:
– Вы действуете на меня устрашающе, как генерал на
новобранца. Я вас даже немного побаиваюсь.
– Шутите? – тоже засмеялась я.
– Нет, серьезно. Обещайте, что больше не оставите меня.
Ничего не предпримете в одиночку, – смутился он. – Не заставляйте
меня сходить с ума. К тому же это унижает. Вы головой рискуете, а я в это время
сладко сплю.
– Получается, я должна просить у вас прощения?
– Получается, – весело кивнул он и вдруг спросил:
– Что у вас за духи?
– Не нравятся?
Он пожал плечами:
– Когда вы не замышляете убийств, мне все в вас
нравится. Мы оба почувствовали неловкость. Я торопливо поднялась.
– Есть ужасно хочется, – с натянутой улыбкой
сказала я.
Он посмотрел на меня и ответил с легким вздохом:
– Да, поесть не мешает, конечно.
В темноте я едва различала фигуру Антона, он шел, осторожно
ступая, то скрываясь за деревьями, то появляясь вновь.
– Ну, что? – спросила я, когда он подошел
вплотную.
– В квартиру попасть невозможно. Сигнализация,
видеокамеры. Внизу консьерж. Дверь открывает только по звонку. Дома по
соседству такие же, а напротив, если вы успели заметить, здание
вневедомственной охраны. Ни в квартире, ни рядом с домом мы его не
достанем, – сказал он с сожалением, которое меня слегка удивило. – В
офисе то же самое. Остается одно: пристрелить его где-то по дороге.
Я слушала, молча кивая, потом сказала с уверенностью,
которой не чувствовала:
– У нас еще есть время, что-нибудь придумаем.
Я считала дни до возвращения Долгих. Он находился в
Швейцарии, это нам удалось узнать без особого труда, решил обеспокоиться своим
здоровьем и лег в частную клинику на обследование. Я очень боялась, что он
застрянет там надолго. У меня не было плана, как до него добраться, и совсем не
было времени, потому что в любую минуту кто-то мог выйти на наш след, и
все-таки я надеялась, что успею.
Тони, похоже, занимали совсем другие мысли, он шел рядом,
сунув руки в карманы куртки.
– Хороший вечер, правда? – неожиданно сказал он,
поворачиваясь ко мне.
– Хороший, – кивнула я.
– Чего вы злитесь?
– Вовсе нет.
– Вы могли бы хоть ненадолго отвлечься от убийств, это
полезно.
– Наверное.
– Ладно, вы все равно не способны думать о чем-то
другом. Скажите, кто следующий в вашем списке? Пока нет идей в отношении вашего
главного врага, сосредоточимся на тех, кто рангом ниже.
У людей бывают странные пристрастия. Этот тип, например,
предпочитал обедать в кафе быстрого питания, хотя мог позволить себе самый
дорогой ресторан, и, если верить досье Ника, каждый день в два часа дня
приезжал в заведение на Новомосковской. Туда мы и отправились.
– Он мог изменить свой распорядок дня, –
размышляла я вслух за завтраком. – И вряд ли рискнет передвигаться по
городу без охраны, если они уже сообразили, что происходит.
Тони молча кивнул, однако тут же заметил:
