— Добрый вечер, прелестные дамы.
Прелестные дамы враз затосковали и потянулись к выходу — Ник
умел нагонять тоску на граждан одним своим присутствием. Подобрался ко мне и
захлопнул крышку рояля. Я едва успела убрать руки.
— Солнышко, концерт отменяется. У меня чрезвычайно
срочное дело.
— Что еще за дело? — проворчала я, покрываясь
липким потом.
— Ей еще работать три часа, — возвысил голос
Виссарион из-за стойки. Я сделала ему знак молчать, а Ник ткнул в него пальцем
и ласково попросил:
— Дед, заткнись. Сегодня во всех смыслах никуда не
годный день.
— Ладно, пошли, — кивнула я. — Выпьем
где-нибудь.
— Это обязательно! — продолжил кривляться
Ник. — Как же не выпить? Идем, моя голубка…
Мы спешно покинули кафе, но далеко не ушли, Ник втолкнул
меня в ближайшую подворотню, схватил за горло и прижал к стене.
— Ты сдала моего парня, шлюха!
При всем желании ответить я не могла, если это был вопрос,
конечно, в чем я сомневалась. Я могла лишь хрипеть и глаза закатывать, чем
сразу же и занялась. Но Нику быстро надоело видеть мою посиневшую физиономию, и
он меня отпустил. Теперь я сама схватилась за горло и принялась кашлять. Я бы
могла заниматься этим довольно долго, но терпение сегодня Нику было не
свойственно, и он навернул мне коленом, после чего я оказалась на земле. К
кашлю прибавились стоны, что-то вроде кошачьего концерта, и проходившие мимо
граждане непременно бы отреагировали, не привыкни они к подобным звукам давно и
основательно. Район считался скверным, и народ здесь ночами особо по улицам не
болтался, люди и к окнам подходить были отучены, случайно заслышав чьи-то
вопли. В общем. Ник мог вволю веселиться, а я вволю вопить. Человечеству это по
фигу, и слава богу. Правда, один представитель хомо сапиенс все ж таки возник в
подворотне, и я ничуть не удивилась, узнав Верку (любопытство ее когда-нибудь
погубит). К счастью, я ее заметила раньше Ника и рукой махнула, чтоб исчезла,
она тут же скрылась с глаз. Ник как раз закончил пинать меня ногами, должно
быть, выдохся, наклонился и спросил:
— Знаешь, что я с тобой сделаю?
— Уже догадываюсь, — ответила я, потрогала языком
зубы и страшно обрадовалась, что все на месте, хотя чему тут радоваться, если
этот придурок меня сегодня укокошит? Какая разница, лежать в могиле с зубами
или без? — Придурок, можешь объяснить, что на тебя нашло? —
взмолилась я.
— А ты не знаешь? — съязвил Ник, присел на
корточки и на меня уставился.
— Даже не догадываюсь.
— Серьезно? Вчера я встречался с парнем, который
работает у Дена, а сегодня его нашли в трех километрах от города с перерезанным
горлом.
— Сочувствую, а я-то здесь при чем?
— До чего ж ты наглая стерва! — покачал он
головой, вроде бы даже с удовольствием, точно данный факт пришелся ему по
душе. — О нем я только тебе сказал. Слышишь, дрянь?
— Слышу. Но не понимаю твоих претензий. Руку дай.
— Перебьешься, — буркнул он.
— Ну и хрен с тобой. — Я приподнялась, взвизгнула,
но смогла-таки принять более-менее удобное положение, привалившись к
стене. — Ой, блин, как больно…
— Да неужели? — съязвил Ник.
— Ты говоришь, вы виделись?
— Ага.
— А раньше твои парни подолгу держались у Дена? —
поинтересовалась я как бы невзначай. Ник усмехнулся и головой покачал,
демонстрируя свое отношение к чужому нахальству. — Ден очень подозрительный
тип, сам себе не верит, а твой парень, наверное, был неосторожен, и вот итог.
Ник собрался что-то ответить, я справедливо ожидала, что
отвечать он начнет ногами, и приготовилась орать, но тут в досягаемой близости
завыла милицейская сирена, а вскоре мы смогли и созерцать патрульную машину,
которая замерла прямо напротив подворотни. Выходит, Верка мой призыв
проигнорировала и бросилась к Виссариону, а тот не придумал ничего умнее, как
вызвать милицию.
— Принесла нелегкая, — буркнул Ник, протягивая мне
руку.
Бравые ребята как раз высыпали из машины. Ник обнял меня, и
теперь мы стояли, слегка покачиваясь. Менты сунулись в подворотню, сбились с
шага и, за неимением другой публики, уставились на нас. Я отлепилась от Ника, а
он решил обратить внимание на вновь прибывших. Они, безусловно, его узнали.
Кстати сказать, в этом районе Ника знали даже бродячие собаки и, как все
прочие, терпеть не могли.
— У вас тут все в порядке? — сурово спросил
здоровяк в погонах.
— У нас да, — ответил Ник.
Менты уставились на меня.
— Пошли, — сказала я, подхватив дорогого друга под
руку, и направилась к его машине. По дороге успела увидеть испуганную
физиономию Верки и сердитую Виссариона в окне кафе. Я им подмигнула, очень
надеясь, что они это заметят и успокоятся.
Менты дождались, пока мы загрузимся в машину, и убрались
восвояси, Ник завел мотор и посмотрел на меня.
— Поклянись сыном, что не твоя работа, — буркнул
он.
— Еще чего! — обиделась я. — Только идиоты
детьми клянутся. — И внесла встречное предложение:
— Могу поклясться своей жизнью.
— Она не стоит ни гроша.
— Тогда твоей.
— В зубы дать, да?
— Лучше не надо. Мне и так теперь неделю отлеживаться и
тебя благодарить.
— Ага. Помяни меня в своих молитвах, нимфа.
— С интеллигентным-то человеком поговорить одно
удовольствие… — кивнула я.
— Точно шкуру я с тебя спущу, юмористка хренова.
— За что, интересно? Твой парень вляпался, а я
виновата?
— Ладно, кончай базар и не считай папу полным идиотом.
Папа тебя насквозь видит. Очень мне интересно, что ты такого выторговала у
Дена? Может, поделишься?
— Нечем, — пожала я плечами.
— Вот как, значит? Ладно, сучка. Будем считать,
разобрались. Паренька я тебе припомню, можешь не сомневаться.
— Отстань, придурок, — отмахнулась я. Ник наконец
тронулся с места, а я спросила:
— Куда ты едешь? Домой. Высади меня на перекрестке.
— Я тебя в гости приглашаю. Поговорим по душам.
— Не могу, во мне души практически не осталось, уж
больно ты скор на расправу.
