Значит, он придет за ней ночью. Надо быть готовой. Они куда-то отправятся? Она оглядела себя. А как быть с одеждой?
Кроме больничного халата, у Вари ничего не было. Это проблема… А что, если позаимствовать у мамы?
Мама ночевала с Варей в одной палате, на кушетке. А сумка с ее вещами стояла в шкафу. Оставалось дождаться, когда она уснет.
XXI
Она лежала в темноте с открытыми глазами и ждала. Мама сначала ворочалась, но вскоре задышала ровно, значит, уснула.
Варя тихонько, стараясь не скрипнуть, встала с кровати. Пошарила в темноте, нащупала мамины джинсы, рубашку, туфли. Хорошо, что без каблука, — машинально отметила про себя. Туфли были маловаты, а вот джинсы, наоборот, болтались, пришлось потуже затянуть ремень.
Она встала у двери, готовая в любую секунду сорваться и бежать.
Ждала долго, давно миновала полночь, Варя нервничала.
Мама снова заворочалась, приснилось, наверное, что-то.
«Гоша! Ну где же ты!»
Дверная ручка осторожно дернулась, опустилась, из-за двери показалась узкая полоска света.
Варя сперва не узнала его. Гоша где-то добыл белый халат и шапочку. На шее болтался стетоскоп. Он прижал палец к губам и поманил ее.
Варя бесшумно выскользнула в коридор.
— К черному ходу, — распорядился Гоша и набросил ей на плечи еще один белый халат. Подготовился к побегу.
Они быстро прошли мимо сестринского поста, Гоша толкнул дверь на лестницу. Варя молча следовала за ним, стараясь не думать.
Спиридона они нашли на улице. Он ждал их за хозблоком, прятался среди каких-то ящиков.
В темноте Варя почти не различала его лица.
— Спиридон, как же вы? Вы же ранены!
— Чепуха, отмахнулся старик, не до того сейчас. Гоша сказал, ты повстречалась с Черным монахом?
— Я с ним не встречалась, — начала оправдываться Варя, — он мне приснился. И я не знаю, почему вы называете его Черным монахом, может, это вовсе и не монах. Только мне тоже кажется, что вся эта история как-то связана с моими снами. Я просто предположила…
— Так-так-так, — то ли соглашался, то ли просто сам себе кивал старик, — непременно связаны, несомненно…
— Послушайте, пора уже рассказать мне обо всем, — потребовала Варя.
— Да, я хотел, — согласился старик, — кто же знал, что они рискнут напасть вот так, днем.
— В вас стреляли?
— Да, из обычного ружья, стрелок спрятался за уступом, дождался удобного момента и выстрелил. Дьявол сам ничего сделать человеку не может, но он может заставить и использовать другого человека. — Старик вздохнул.
— А меня укусила змея, — сообщила Варя.
— Когда? — хором спросили Гоша и Спиридон.
— Да в тот же момент, когда в вас стреляли, — она пряталась в траве, я сунула руку, почувствовала укол, думала, на шип наткнулась, увидела две ранки, испугалась, хотела вам показать и услышала звук выстрела. Точнее, я тогда не подумала, что это выстрел, это потом уже догадалась. Увидела, как вы падаете, и сама отключилась. Яд, наверно, подействовал.
Спиридон нахмурился:
— Покажи!
Варя протянула руку.
— Ничего не видно, — посетовал старик. Над крыльцом горела одинокая лампочка, подошли поближе. Спиридон внимательно осмотрел место укуса, ощупал, даже принюхался.
— Не понимаю… Даже припухлости нет. Тебе вводили сыворотку?
— Не знаю, — пожала плечами Варя, — может, и вводили, уколы точно делали, это я помню. Но там, на капище, я думала, что умираю, честное слово. Правда, я подумала, что если меня хотят принести в жертву, то зачем убивать раньше? Была такая мысль.
— Да, им не было смысла убивать тебя, — согласился старик, — им нужно было что-то другое. Сначала они тебя одурманивали, но потом, когда Гоша увел с турбазы и им не удалось заполучить тебя ночью, они пошли на крайние меры. Так-так-так, — снова забормотал он. — Гоша, что было на капище?
Гоша сбивчиво рассказал события того дня.
Он отправился на турбазу с одной целью — предупредить Виталия Борисыча и сообщить властям о секте. Соответствующие органы давно интересовались деятельностью Дэна и его подопечных, естественно, ничего мистического в этой заинтересованности не было. Заявления поступали от родителей, и слухи всякие нехорошие ползли. В общем, ничего нового, все, как и двенадцать лет назад. Только о той давней истории позабыли.
Директор турбазы позвонил куда следует и рассказал о предстоящем шабаше. Так, мол, и так, арендовал турбазу небезызвестный вам Дэн, выдающий себя за тренера по спортивной гимнастике, и все такое прочее.
Гоша, Борисыч и Леня рассчитывали на то, что на место прибудут власти и прикроют лавочку, хотя бы на время, а уж с Дэном Спиридон как-нибудь сам разберется. Честно говоря, Варя спутала все планы. Появилась неизвестно кто, непонятно откуда. Сначала думали, что она с Дэном. Правда, Гоша быстро разобрался и вытащил девчонку. Предполагалось, что ее наметили в жертву. Как бы там ни было, но Варю Гоша привел к Спиридону и отправился назад для осуществления дальнейшего плана. Но враги, оказалось, тоже не дремали.
Когда Гоша вернулся к хижине, то нашел только раненого Спиридона. Тот потерял много крови и был без сознания. Гоша осмотрел рану, оказал первую помощь, кое-как привел старика в чувство. От него он и узнал, что Варю похитили.
Гоша сломя голову бросился на турбазу, но Дэн и его сподвижники были на месте и вели себя как обычные люди на отдыхе. Гоша чувствовал, они что-то затеяли, знал о тайных приготовлениях к ритуалу. Где же они прячут жертву? То есть Варю? Он снова звонил в МЧС и полицию, рассказал о попытке убийства Спиридона, похищении девушки и о том, что этой ночью сектанты непременно принесут ее в жертву. Оставалось надеяться на то, что эмчеэсовцы и стражи порядка не подведут.
На Леньку надежды было мало. Спиридон, конечно, обучал его владению серебряной струной, но обучение началось совсем недавно, Ленька едва азы усвоил, а Гоша с раннего детства умеет управляться со змеями. Спиридон говорит, у него талант. Ленька еще толком не выздоровел, нет, его нельзя брать с собой. Спиридон ранен, Гоша совсем один!
Они сидели втроем у Борисыча в кабинете и не знали, что предпринять. Ленька рвался в бой. Борисыч угрюмо молчал.
А потом выдал:
— Делать нечего, пойдем втроем, а там, как бог даст…
Вышли в сумерках, проследили за тем, как постепенно исчезают с турбазы Дэновы «спортсмены». И незаметно отправились за ними. Долго не решались подойти к самому капищу. Прятались в зарослях, высматривали, прикидывали. На поляне собралось несколько десятков человек. Глухо забили барабаны, заныли флейты. И, хотя было светло как днем, люди разожгли костры, запалили факелы.
