Пришлось мне отправиться в пивную. Петьку я нашла во дворе
дома, что стоит по соседству с ней, — он спал на детской площадке,
устроившись в домике. По причине скверной погоды детишки отсутствовали, так что
домик был в полном Петькином распоряжении.
Расталкивать его пришлось долго, но и очнувшись, он особо не
порадовал. Да, жил мужик, и Петька его знал. А вообще тот просил помалкивать и
о встрече с ним забыть. Пришлось приводить бедолагу в чувство более жесткими
методами. Наконец он ошалело на меня уставился и спросил с изумлением:
— Ты кто? Это ты меня?
— Это я тебя. Но я добрая. А если придут другие люди —
станет хуже. Так что лучше тебе все мне рассказать.
— Да что рассказывать? — залопотал Петька, на
всякий случай отодвигаясь от меня подальше, но крохотное пространство домика не
позволило ему почувствовать себя в безопасности, и он приуныл. — Анатолий
его зовут. У нас когда-то раньше гаражи рядом были. Только он ездил на дорогой
иномарке, а я на «Москвиче», который через год разбил. А потом я гараж продал.
И квартиру тоже. И.., все, одним словом, ни кола у меня теперь, ни двора, ни…
— Ничего, этот домик остался, не пропадешь.
— Ты кто такая? — возмутился он.
— Не видишь, что ли? Василиса Прекрасная.
Он тут же сник, подозрительно на меня глядя.
— Дерешься больно.
— А ты соображаешь медленно. Так что там с Анатолием?
— А чего с ним? Посадили, знамо дело.
— За что? Я долго буду слова из тебя клещами
вытаскивать?
— За что, не знаю. Я б их всех пересажал! Олигархи,
мать их.., разворовали Россию, сволочи… А простым людям только и осталось, что
пить от беспросветной жизни, — закончил он почти торжественно. И вдруг
забеспокоился:
— Ты из милиции, что ли?
— Из прокуратуры. Идем, гараж покажешь.
— Какой гараж? — вытаращил он глаза.
— Анатолия.
— Так это на другом конце города.
— Уважаю твою занятость, но придется уделить мне время.
Честно говоря, я опасалась, что он сбежит, но мужик
послушно, хоть и понуро, топал рядом. Я остановила такси, и Петька
необыкновенно воодушевился. Зато таксист начал возмущаться:
— Вы с ума сошли? Вся машина провоняет!
Я протянула ему тысячу, и он заткнулся. Правда, ненадолго.
— Это что, ваш родственник? — спросил
неприязненно.
— Ага. Брат.
— Серьезно? — В голосе таксиста появилось
сочувствие, а Петька вдруг обиделся.
— Еще чего…
— Все люди братья, — пожала я плечами. —
Разве нет?
— Так вы в этом смысле? Все-таки странно, красивая
девушка, и вдруг…
— У меня шестой разряд! — неожиданно заголосил
Петька. — Да я этими руками.., любой чертеж.., всю Россию продали,
гады! — Тут он всхлипнул и так же внезапно затих.
— Больной, что ли? — перешел таксист на шепот.
— Припадки на почве любви к Родине, — пожала я
плечами.
* * *
Гаражи почти вплотную примыкали к складским помещениям
универмага. Было их здесь немного, не более двадцати.
— Давно свой продал? — спросила я Петьку, когда он
вышел из машины.
— Лет восемь назад.
— Поторопился. Сейчас им, поди, цены нет. Показывай,
который его, да смотри не перепутай.
Гараж оказался под номером одиннадцать. Петька же устремился
к седьмому, критически осмотрел и заявил:
— Ворота мои стоят. Крепкие. Мог бы и покрасить, вон
краска-то облупилась. Что за лентяи!
— Когда ты видел своего соседа в последний раз?
— Я помню, что ли? Неделю назад, может, две. В пивную
зашел, а он там сидит. Один. И зыркает на всех по-звериному, мол, не подходи.
Ну, я и не стал подходить. У нас на пиво не хватало, и дружок к нему подошел,
он и сказал, что Толька у них живет, в аварийном доме. Вот я и решил, что дела
у него не очень. Пока в тюрьме сидел, небось, родственники все к рукам
прибрали.
— Фамилию его помнишь?
— Нет, только имя.
— А где он раньше жил?
— Откуда я знаю? Он тогда королем ходил. Буркнет
«здрасте» и дальше топает.
— Но имя точно Анатолий?
— Ну.., вроде бы. Слушай, дай двадцать рублей. Голова
болит, ужас, ничего не соображаю. Пиво выпью, глядишь, и вспомню чего.
Я дала ему двадцать рублей и вернулась к такси.
* * *
День прошел в бестолковой беготне и раздумьях. Узнать, кто
бывший владелец гаража, несложно. Вот только как это сделать, не привлекая
внимания? Я с сожалением подумала о Борьке. Жаль, что теперь не могу к нему
обратиться, Борьке узнать об этом Анатолии проще всего. Есть еще Ник, но я не
торопилась ставить его в известность о результатах своих поисков, пока не
пойму, что Анатолию от меня надо. По той же причине исключался Рахманов.
И тут мне на ум пришел Антон. Его можно попросить о
небольшой услуге, ничего не объясняя. Я набрала номер Машкиного мобильного и
услышала ее голос:
— Салют, солнышко.
— Антон с тобой?
— Нет. Я жду его дома. Приезжай.
Машка встретила меня в купальном халате, с мокрыми после
душа волосами. Глаза ее сияли, причина такого приподнятого настроения была мне
хорошо известна.
— Он знает? — осторожно спросила я.
Лицо Машки приняло страдальческое выражение. Она закусила
губу, потом вздохнула и покачала головой. Я прошла, села на диван и попросила:
— Рассказывай, как живешь.
— Хорошо живу. Пока. — Машка устроилась
рядом. — Как думаешь, — помедлив, спросила она, — он меня
бросит.., когда узнает?
— Нет, если поведешь себя правильно. Надеюсь, он успел
основательно увязнуть. Покормишь его обещаниями…
— Что ты говоришь?! — возмутилась Машка и
испуганной птицей вспорхнула с дивана.
— Я говорю, что он никуда не денется, если ты поведешь
себя правильно.
— Правильно? Ты сказала, правильно? Я люблю его!
