– Да? – удивился Павел. – Она чем-то знаменита?
– С ней связана какая-то легенда, кажется, Ефросинью
насильно постригли в монахини.
– Как интересно, – произнес Павел без намека на
интерес. – Если честно, я не большой любитель истории.
– Археологи считают, это будет сенсация, – не отставала
я. – Еще немного – и плиту полностью очистят от мусора, и тогда гробницу
можно будет вскрыть. Надеюсь, это произойдет на днях и мы станем свидетелями
события.
– Хотите написать об этом? – вежливо поинтересовался
Павел.
– Если обнаружится что-то интересное, – кивнула Женька.
Павел тоже кивнул и вновь заговорил о рыбалке.
Вскоре Женька стала откровенно скучать, да и мне,
признаться, их разговоры до смерти надоели. Павел, точно опомнившись, предложил
Женьке прогуляться к озеру, и они удалились.
– Не зря он о нашем походе в лес спросил, – зашептала я
Илье за неимением Женьки. Очень хотелось обсудить все это. Илья кивнул
небрежно, тут появилась Вера и спросила, когда мы будем ужинать. Мы ответили,
что дождемся Женьку.
Где-то через час они вернулись, и Павел остался ужинать с
нами, по этому случаю Илья вспомнил о бутылке коньяка в своем номере и сходил
за ней. Я боялась, что разговор вновь зайдет о рыбалке, но мужчины решили быть
джентльменами и усиленно нас развлекали. Потом Павел взглянул на часы и с
прискорбием сообщил, что ему пора уезжать. Женька проводила его до машины и
милостиво поцеловала на прощание. Он уехал, а я порадовалась, что теперь можно
без опасений все обсудить, но Илья сидел, точно воды в рот набрав, и совершенно
не желал делиться своими идеями. На все наши расспросы отвечал односложно, а
когда мы с Женькой, разозлившись, стали более настойчивыми, сказал:
– Не будем торопиться с выводами. Следующий шаг за ними.
Конечно, мы захотели знать, кого он имеет в виду, но не
преуспели, рассердились, потом обиделись и в досаде собрались идти спать, как
вдруг в холле зазвонил телефон. Вера подошла к стойке, сняла трубку и позвала
Женьку:
– Вас спрашивают.
Женька взглянула на меня, пожала плечами и отправилась
выяснять, кому могла понадобиться.
– Слушаю, – сказала она и замолчала. – Он уехал
довольно давно, – с беспокойством заметила она. – Прошло никак не
меньше часа, так что ему уже пора бы вернуться.
Женька записала чей-то номер телефона и подошла к нам.
– Звонил Валентин. Интересовался, стоит ли ждать Павла, они
на рыбалку собрались.
– Чтобы доехать до Прохоровки, больше двадцати минут не
понадобится, – нахмурилась я.
– Куда же он делся? – забеспокоилась Женька. Я-то
думала, что она беспокоится о Павле, но ее одолевали совсем другие мысли. –
Что, если он в монастыре?
– Гробницу вскрывает? Это вряд ли. Там же Волков со своими
ребятами.
– Волков работу уже закончил, – продолжала хмуриться
Женька. – Стемнеет скоро, и матушка их, как всегда, выдворила за пределы
монастыря. А монастырская стена в двух местах почти обвалилась, так что
пролезть внутрь минуя калитку – плевое дело.
– Точно, – поддакнул Илья. – Я бы на всякий случай
взглянул.
И мы отправились в монастырь. Волков со своими ребятами
устроился неподалеку, палатка уже стояла, на костре что-то варилось, булькая в
прокопченном котелке. Место для лагеря Волков выбрал в нескольких метрах от
монастырских ворот – предосторожность совершенно излишняя, если иметь в виду
Женькино замечание.
Однако тут же выяснилось, что Волков бдительности не теряет
и время от времени кто-нибудь из рабочих проверяет раскоп, опасаясь, правда,
попасться на глаза матушке. Мы присели у костра, поинтересовались, как идет
работа, и получили исчерпывающий ответ. Завтра, в крайнем случае послезавтра,
площадку полностью расчистят, и тогда можно будет приступить к главному:
поднять плиту и наконец-то узнать, есть под ней захоронение или нет.
– Конечно, есть, – убежденно кивнула Женька, глаза ее в
свете костра сияли в предвкушении разгадки великой тайны.
– Что это? – вдруг сказал Волков и замолчал,
прислушиваясь. – Вот опять… Слышите?
Лично я ничего не слышала.
– Вроде кричит кто-то?
Мы опять прислушались. Тишина.
– Видно, это у меня на нервной почве, – пожаловался Волков. –
Уж час, наверное, глючит, как будто кто-то зовет.
– Это не в монастыре, – заметил Илья. Неужто тоже
что-то услышал? – Скорее где-то ближе к озеру. Давайте-ка пройдемся.
Мы направились к озеру, обогнули монастырскую стену и первым
делом увидели машину Петренко. Она стояла вплотную к стене, ни с дороги, ни тем
более из деревни увидеть ее было невозможно.
– Что я говорила, – ахнула Женька – Скорее в раскоп,
поймаем его на месте преступления.
Но Илья, совершенно не реагируя на ее слова, подошел к
машине и, вместо того, чтобы заглянуть в нее, приблизился к краю обрыва и
посмотрел вниз.
– Высота приличная, – сказал он, и мы с Женькой
испуганно переглянулись, после чего заторопились к спуску. Вот тут мы и
услышали слабый крик:
– Помогите… – не крик даже, а скорее стон.
Мы бросились вниз, обгоняя друг друга.
– Павел, – заголосила Женька и услышала в ответ:
– Я здесь, помогите.
Теперь мы бежали по берегу озера и в густой траве увидели
отчетливый след, а затем обнаружили Павла, он лежал на спине, держась рукой за
правую ногу, и страдальчески морщился.
– Слава богу, – увидев нас, пробормотал он. –
Охрип, пока звал на помощь, думал, мне до самой деревни ползти придется.
– Что с тобой? – бросилась к нему сердобольная Женька,
начисто забыв, что еще несколько минут назад он числился в злейших врагах.
– Кажется, ногу сломал.
Илья с Волковым склонились к нему. Илья громко чертыхнулся и
спросил:
– Как тебя угораздило?
– Сам не знаю. Вышел из машины, хотел взглянуть на крест,
оступился и полетел вниз. От боли потерял сознание. Очнулся, стал звать на
помощь – бесполезно. Решил ползком добраться до деревни, кажется, еще раз
сознание потерял.
– Неудивительно. У тебя открытый перелом. Сейчас подгоню
машину и отвезем тебя в больницу. Придется потерпеть. Конечно, лучше бы «Скорую»
вызвать, но, боюсь, она добираться сюда будет гораздо дольше.
