– Ты это серьезно? – нахмурился Павел. – В
Рождествене? Надо же… а откуда ты знаешь?
– Мы видели его фамилию в музее.
– Признаться, для меня это новость.
– А то, что здесь погиб твой отец, ты тоже не знал?
– В Прохоровке?
– Нет, в Рождествене.
– Не знал, – серьезно ответил Павел, сурово
нахмурившись. – Я ведь тебе рассказывал, мои родители развелись, и где
произошло несчастье, мать мне никогда не говорила. Похоронили его на нашем
кладбище, похороны я прекрасно помню, а вот где он погиб…
– Да-а, – протянула Женька, очень сомневаясь в его
словах.
Лично я не знала, как следует к ним отнестись. С одной
стороны, такая неосведомленность кажется довольно странной, а совпадения еще
более странными, с другой – он действительно был тогда ребенком и очень многого
мог не помнить, а совпадения… совпадения еще и не такие бывают. Короче, я
понятия не имела, стоит ему верить или нет.
– Вы слышали, что в монастыре Наталья погибла? –
воспользовавшись паузой, спросила я. Мужчины дружно нахмурились и
кивнули. – Вы ведь хорошо ее знали? – предположила я.
– Конечно, – ответил Валентин. – Она из
Прохоровки, красивая девушка, я просил ее мне позировать, и она не отказалась.
Хотите взглянуть на ее портреты?
– Конечно.
Мы все вместе поднялись на второй этаж, его занимала студия,
огромное помещение, залитое солнечным светом. Все стены были увешаны картинами.
На трех из них мы узнали Наталью. На первом полотне Наталья сидела в
кресле-качалке, на плечи накинута клетчатая шаль, на коленях котенок. Красивое
нежное лицо с сияющими глазами, девушка точно ждала счастья и верила: оно
совсем рядом. Второй портрет больше походил на иллюстрации к русскому фэнтези.
Берег озера, в густой траве лежит обнаженная девушка с распущенными по плечам
волосами, в зубах у нее белая лилия. Картина вызывала странное чувство: было в
лице девушки что-то откровенно порочное, она походила на ведьму, ожидавшую
случайного прохожего, которого собиралась погубить. Впрочем, может, именно
таким и был замысел художника: порок в восхитительном обличье. На третьей
картине обнаженная Наталья сидела спиной к зрителю, лицо вполоборота было
печальным, а взгляд, устремленный вдаль, казался таким тоскливым, что мне
сделалось не по себе.
– Это ее последний портрет? – кивнула я на картину,
обращаясь к Валентину.
– Да, – чуть помедлив, ответил он. – Когда я
приехал следующим летом, она уже жила в монастыре, о том, чтобы позировать, и
речи быть не могло. А жаль, она прекрасная модель. Ее гибель меня потрясла,
умереть в таком юном возрасте! Ужасное несчастье.
– Вы были любовниками? – нимало не смущаясь, спросила
Женька. Валентин, однако, отнесся к вопросу спокойно, а вот его друзья быстро
переглянулись.
– То, что модель непременно любовница художника, одно из
распространенных заблуждений, – ответил Валентин. – Наталья милая
девушка… была, но… этого мало, чтобы появились чувства.
– Кто же говорит о чувствах? Я спросила, вы были
любовниками? – Теперь переглянулись все трое, а я затосковала: скорее
всего нас выставят вон, забыв про мое увечье.
– Любовники от слова любовь, – пожал плечами
Валентин. – Я думал, вы считаете так же. А что касается секса, знаете, я
неисправимый романтик и уверен: секс без любви просто отвратителен.
– Значит, отцом ее ребенка был кто-то другой? – вновь
спросила Женька.
– Я слышал, что она родила мальчика и оставила его в
роддоме, – кивнул Валентин. – Но понятия не имею, кто его отец.
Наталья со мной не откровенничала. Я не люблю разговаривать во время работы, и
хотя она позировала мне по несколько часов в день, мы практически все это время
молчали.
– А почему тебя так волнует этот вопрос? – спросил
Женьку Павел. – Какая, собственно, разница, кто был ее любовником?
– Есть разница. Случайно это не ты?
Павел обиженно надулся:
– Что за бред?
– У следствия возникли сомнения в том, что ее смерть –
несчастный случай, они ищут любовника Натальи. Так что, если у вас есть
какие-то мысли на сей счет, лучше ими поделиться.
– Нет у нас никаких мыслей, – отрезал Павел. –
Откуда нам знать, с кем она проводила время?
– Местные убеждены, что это либо Валентин, либо кто-то из
его гостей, – повернувшись к художнику, заявила Женька.
– Что ж удивляться, – пожал он плечами. – Я
повторюсь: то, что между моделью и художником возникают некие отношения, одно
из заблуждений, общепринятых заблуждений, я бы сказал.
– Я думаю, что узнать, кто ее любовник, для милиции труда не
составит, в такой деревне, как эта, сохранить тайну непросто.
– Не очень понятно, почему милицию должны заинтересовать все
эти сплетни, – удивился Павел.
– Ты что, не слышал? – подал голос Егор. – У них
есть сомнение, что это несчастный случай.
– Это что же получается: ее кто-то убил? – вытаращил
глаза Павел. – В монастыре? Но с какой стати?
– Скорее всего произошла ссора, во время которой Наталью
толкнули, она упала и разбила голову.
– Я могу сказать со всей определенностью: все время, что мы
провели в гостях у Вали, мы не расставались более чем на несколько минут.
– Наталья погибла ночью, вы что, и спите вместе? –
съязвила Женька.
– Спим мы мало и обычно днем, потому что засиживаемся
допоздна, а по утрам рыбачим. Если кому-то из следователей придет в голову нас
подозревать…
– Успокойся, Павел, – перебил его Валентин. – Я
уверен, девушки не имели в виду ничего… кстати, а почему вы так
заинтересовались? Ах, ну как же, Анфиса пишет детективы.
– Может, продолжим наш разговор за столом? – предложил
Егор, и мы спустились вниз.
Женька сурово хмурилась и бросала на Павла недобрые взгляды.
Он в конце концов обиделся и замолчал.
– Я не понял, – разливая чай, спросил Егор. –
Почему следователи решили, что Наталью толкнул непременно любовник? Дело
старое, она теперь послушница, что им выяснять, тем более столь бурно?
– Есть подозрение, что их отношения возобновились, –
ответила Женька и вновь взглянула на Павла. Тот поерзал и отвернулся.
– Но она же… как бы это выразиться… разве это не
противоречит монастырскому уставу? – удивился Егор.
Валентин пожал плечами:
