– Мне что, делать нечего? – возмутился он. – Нет,
Евгения Петровна, вы меня удивляете, я бы даже сказал, поражаете.
– Аркаша, ты меня лучше не травмируй, – предупредила
она.
– Ну на хрена тебе эта баба? – кипятился он. – Я
бы понял, если б убийство там или еще что, а из этого ничего стоящего не
выжмешь. Баба в лесу заблудилась и умерла.
– Я выжму, ты, главное, место покажи. А я тебе тоже доброе
сделаю… когда-нибудь.
– Ну, если только в другой жизни, – вздохнул он. –
Ладно, поехали. Только быстро, у меня дел по горло.
Он направился к своей машине, а Женька прикрикнула на меня:
– Шевелись.
– По-моему, он прав, – заметила я, следуя за машиной
Аркаши. – Что толку от этой поездки, ну, увидишь ты место…
– Не возбуждай меня понапрасну, – отмахнулась
она. – Кошкину нашли в лесу, так?
– Так.
– По словам этого олуха, сумки при ней не было. Из дома она
отправилась в магазин. Что ей в лесу понадобилось? И где сумка?
– Сумку украсть могли. Она же там несколько дней находилась…
наткнулся кто-нибудь на труп, а в милицию не сообщил.
– Допустим, но я все равно хочу взглянуть. Не верю я этим
деятелям.
– Да ладно, нормально ребята работают. Даже Аркаша не совсем
пропащий.
– Ой, ой, ой, – передразнила Женька. – Откуда
такая любовь к органам? Возле Елисеевского моста бомжу голову проломили, так
его четыре раза туда-сюда таскали, чтоб в другом районе приспособить.
– Ты мне эту историю в десятый раз рассказываешь.
– А ты не спорь. Вот увидишь, никакого дела заводить не
будут, умереть мне в девках, тьфу, тьфу…
– Ты уж поаккуратней, – укоризненно сказала я. –
Накаркаешь, чего доброго.
Между тем мы покинули город и свернули к лесу. Аркаша поехал
медленнее, вскоре еще раз свернул, теперь на проселочную дорогу. Женька, сидя
рядом со мной, ухмылялась. Ее настроение было мне понятно: что Кошкиной могло
здесь понадобиться, если она намеревалась идти в магазин? Допустим, ей пришла в
голову мысль отправиться в лес, ну решил человек прогуляться. Но как она сюда
попала? Автобусные маршруты проходят в стороне от этого места, сюда она могла
приехать либо на такси, либо автостопом. Скажите на милость, зачем это нужно,
когда рядом загородный парк, куда распрекрасно можно попасть на троллейбусе или
маршрутке? Чем больше я об этом размышляла, тем менее вероятным мне казалось
желание Кошкиной прогуляться в этом месте. Если она отправилась сюда, то
определенно с какой-то целью, ничего общего с обычной прогулкой не имеющей. Тут
Аркаша мигнул габаритами и остановился. Мы тоже притормозили, он вышел из
машины, и мы последовали его примеру.
– Ну, вот, считай, мы на месте, – улыбнулся он. –
Нам в ту сторону.
От проселочной дороги мы удалились метров на пятьсот, дальше
начинался овраг, довольно глубокий.
– Здесь проехать можно? – спросила Женька.
– Ага, – кивнул Аркаша. – Позвольте напомнить, в
воскресенье шел дождь. В субботу, кстати, тоже. Тетка предположительно в
субботу здесь оказалась, так что никаких следов быть не может, и не рыскайте.
Мы начали спускаться в овраг.
– Вот у этого дерева она сидела, в самой что ни на есть
естественной позе. Спиной привалившись к дереву, вытянув ноги и свесив голову.
Точно уснула. Дачники так и решили, пока ближе не подошли. Пришла тетка в лес,
стало ей плохо, а рядом никого не оказалось, чтобы помочь. Грустно, конечно, но
такое случается.
– Это точно. Одно не ясно, что ей здесь понадобилось?
– Я же сказал, грибы собирала. А что? Маслята пошли.
– Она на инвалидности, разумные люди с ее диагнозом одни за
грибами не ходят.
– Так это же разумные. В процентном отношении неразумных на
свете не в пример больше.
– Глядя на тебя, с этим трудно не согласиться, –
съязвила Женька.
– А вот хамить не надо, а то обижусь и брошу вас тут на
произвол судьбы.
– Местечко укромное, – оглядываясь, произнесла я.
– Точно, – поддакнул Аркаша. – Оттого ее так долго
и не могли найти. Ну что, Евгения Петровна, нежный поцелуй и пузырь коньяка я
заслужил?
– Место хоть осмотрели как следует? – вздохнула Женька.
– Обижаешь. Тут все дачники затоптали, опять же, дождь был.
– Значит, не смотрели толком, – пробубнила Женька и
полезла в ближайшие кусты.
Аркаша закурил с видом мученика, а я последовала Женькиному
примеру. Двигаясь по кругу, мы постепенно удалялись от того места, где нашли
Кошкину, и обнаружили массу всяких вещей: старый резиновый сапог, пластиковых
бутылок три штуки, джинсовую юбку сорок четвертого размера (она висела на дереве),
часть газовой плиты, автомобильную покрышку и консервные банки.
– Красота, – сказал Аркаша, вглядываясь в даль. –
А воздух-то какой, – и закурил третью по счету сигарету. Как раз в этот
момент Женька заорала:
– Нашла!
Бросив сигарету, Аркаша кинулся к ней, споткнулся о корягу,
чертыхнулся и значительно отстал от меня. Женька сидела под кустом с сияющей
физиономией и держала в руках хозяйственную сумку, сшитую из лоскутов кожи.
– Ничего доверить нельзя, – взглянув на
раскрасневшегося от бега Аркашу, произнесла она.
– Дай сюда, – сердито сказал он и потянулся к сумке.
Он расстегнул молнию. В сумке оказался кошелек, в нем мелочь
и оплаченная квитанция ЖКХ. Сунув нос в бумажку, мы увидели фамилию Кошкиной и
адрес: Холмогорская, 5 – 13. Сомнений быть не могло, это сумка Кошкиной,
соседка наверняка ее узнает.
– И как сумка здесь оказалась? – ядовито спросила
Женька.
– Очень просто, – ответил Аркаша. – Те же дачники
кошелек проверили, бабки взяли, оставив одну мелочь, а сумку подальше
зашвырнули, чтобы лишних вопросов не возникло.
– Гениально, – кивнула Женька, но я была склонна
согласиться с Аркашей, вполне могло быть и так. Я даже видела мысленным взором,
как некто забрасывает сумку в кусты, расстояние подходящее.
– Пошли, – сурово позвал Аркаша и направился к своей
машине.
– Это так вы искали? – бубнила Женька ему в
спину. – Надо же, в двадцати метрах от трупа сумку не найти. Ваш личный
рекорд.
– Черти меня дернули тебя сюда везти, – огрызнулся
Аркаша. – Всю жизнь за свою доброту страдаю.
