— Стой! — прошептал вслед Книжник. — А если ловушка?!
Основания для подозрений имелись. Не так давно, благодаря таким вот дверям, вдвоем с Зигфридом они едва не стали жертвами жестокой расправы. И это было меньшее, о чем хотелось сейчас вспоминать.
За широким бетонным порогом оказался стандартный подземный каземат. Когда-то он служил жилищем и герметичным убежищем для личного состава. А может, складом боеприпасов. Наверное, в глубинах Последнего Рубежа таких сотни. Не было в этом бетонном зале с низким сводчатым потолком ничего примечательного, если не считать груд истлевшего мусора вдоль стен. А потому вряд ли любопытная девчонка задержалась здесь надолго. И действительно — в противоположном конце каземата обнаружилась точно такая же дверь. Задумавшись и даже несколько расслабившись, Книжник чуть обогнал Зигфрида и первым проник в смежное помещение.
И вскрикнул, отшатнувшись.
Темный зал был полон людей. Свет единственного факела в руках Зигфрида за спиной с трудом пробивал тьму. Но его было достаточно, чтобы выхватить множество застывших силуэтов. Их было не меньше нескольких десятков. Все сидели на цементном полу, словно изначально подстроили этот жесткий розыгрыш. Это было так неожиданно и страшно, что парень, задохнувшись, лишился дара речи. Прижался в оцепенении к холодной стене и не шевелился, пока внутрь не проник Зигфрид.
Реакция воина была спокойнее:
— Хм…
Подняв факел повыше, он сделал шаг вперед, отбирая у тьмы новое пространство. Теперь картина творившегося здесь стала проясняться. Не делаясь, впрочем, от того более понятной.
Людей действительно было много, и все сидели на полу в одинаковых позах. Более того, странные обитатели подземелья выглядели совершенно одинаковыми. Ибо все были облачены в выцветшие хламиды, в которых с трудом угадывался оранжевый оттенок. Головы — гладко выбриты и вроде покрыты какими-то рисунками.
Все это Книжник уже видел. И не нужно обладать феноменальной памятью, чтобы вспомнить, кто такие эти люди.
— «Властелины»? — шепотом проговорил он.
— Похоже на то, — в голос ответил Зигфрид. Он медленно двигался прямо за спинами неподвижно застывших фигур.
— А чего они… не двигаются? — сдавленно спросил Книжник, все еще не решаясь приблизиться. Стоявшая рядом Хельга наблюдала эту картину с удивлением, но совершенно без страха. Она же и ответила парню:
— Не видишь? Они же мертвы.
— Только теперь в глаза бросилась странная фактура кожи, неестественная худоба и немыслимое оцепенение фигур.
Это были мумии. Давно высохшие и на удивление хорошо сохранившиеся. Оттого еще более непонятным стало расположение покойников: сидели они концентрическими кругами, лицами в центр — как зрители несуществующего амфитеатра.
— Да это же кладбище… — бесцветно произнес Книжник. Он взял себя в руки, подошел поближе. Отсюда было куда лучше видно: это действительно высохшие трупы. Такой вывод странным образом подействовал успокаивающе. В конце концов, от покойников не ждешь подлостей, как от живых.
— А почему они так… Кругами? — спросила Хельга. Она не отличалась впечатлительностью Книжника и спокойно шла по узкому проходу меж мертвецов. — Их что же, убили всех?
— Вряд ли, — отозвался парень. Присел напротив одной из мумий, разглядывая ее в упор. Было одновременно любопытно и жутко. Даже на сморщившейся коже черепа и лица оставались заметны замысловатые цветные татуировки, среди которых преобладали кольца в самых разных видах и сочетаниях. — Наверное, их притащили и усадили уже мертвых. Здесь воздух сухой — тела хорошо сохраняются…
— Странно, что падальщики их не погрызли, — заметил Зигфрид. — Столько дармовой плоти пропадает.
— Да, странно. Может, тела отравой какой напичканы. А может, они при жизни питались по-особенному как-то, что не сгнили до сих пор, и этим трупоедов отпугивают.
Тем временем Хельга вышла в центр этого мертвого круга. Там, в центре, посреди серого пятна из легкого пепла возвышалась странная конструкция. Несколько обгоревших красных кирпичей, сложенных в замысловатую фигуру.
— Смотри-ка… — с интересом произнес Зигфрид, разглядывая фигуру. — Эй, Книжник, тебе это ничего не напоминает?
Семинарист нахмурился, впившись взглядом в увитую трещинами, обожженную глину. Пошел вслед за девушкой в центр, не отрывая взгляда от кирпичей. Действительно, что-то знакомое угадывалось в грубой символике неровных граней. Что-то волнующе узнаваемое.
Он вдруг обмер, потрясенный догадкой:
— Неужто… Кремль?!
Зигфрид молча посмотрел на него, Хельга вышла в центр круга. Медленно обошла сооружение. Мумии пялились на нее своими иссохшими мертвыми глазами.
— Кремль и кольца из трупов вокруг него… — пробормотал Книжник. Его передернуло.
— Не слишком оригинально для секты «властелинов Колец», — заметил Зигфрид. — Однако же непонятно, зачем все это…
— Да что ж тут непонятного? — произнес Книжник. — Они же… молятся!
— Как это? — Хельга удивленно посмотрела на него. — Ведь мертвые они…
— Для верующих, а тем более фанатично верующих это неважно, — покачал головой Книжник. — Неспроста их усадили вот так. Они должны молиться даже в загробном мире. Все должно быть направлено на единую цель секты.
— Какую цель? — спросила Хельга.
Зигфрид смотрел на них с Книжником исподлобья. Вест не любил всех этих темных тайн и сложностей. Враг должен быть реален. Если он жив — его нужно убить. Если мертв — прекрасно. Но что делать с мертвым врагом, который все еще строит против тебя козни?
— Не знаю, — проговорил Книжник. Перевел взгляд на фигуру. — Властелины в принципе ненавидят Кремль. Считают центром мирового зла. От которого, мол, все беды расходятся по миру, как круги на воде. И Садовое Кольцо с его демонами — один из таких «кругов ада».
— Может, тогда они молятся о том, чтобы мы сгинули? — тихонько сказала Хельга. — Сглаз на Кремль наводят…
Книжник поймал взгляд Хельги. Она сказала — «мы»! Значит, она уже считает себя кремлевской, не отделяет себя от людей его рода-племени. А значит, и от него…
И тут же он ощутил такой прилив ненависти к этим, безобидным уже, мертвецам, что едва не бросился с кулаками в гущу трупов. Но вместо этого лишь с силой пнул закопченную кирпичную конструкцию.
Символические башни и стены рухнули с глухим раскатистым стуком, будто сооруженные из костяшек домино. Пепел в основании взметнулся вверх, как дым далекого пожарища.
Парень застыл, глядя на безликую груду обломков. Спонтанная ненависть вдруг прошла, уступив место опустошению.
— Зря ты так, — странным голосом сказала Хельга. — Получается, ты вроде как сыграл в их пользу.
Книжник и сам уже понял, что погорячился. И с ужасом осознал, что проклятые покойники обвели его вокруг пальца. Он не верил в силу «сглаза». Точнее — не хотел верить. Потому что в него не верит наука. Но суеверный ужас овладел им, сметая все разумные мысли.
