— Хорошо, пусть будет Олимпиада, — согласилась
я. — В общем, подозреваются все плюс личности, о которых мы даже не знаем.
В этот момент в дверь постучали. Мы с Женькой разом
вздрогнули, а я сказала громко:
— Да.
Вошел Олег, с беспокойством посмотрел на нас и спросил:
— Я вас не разбудил?
— Мы не ложились, — хмуро ответила Женька. Ей явно
хотелось броситься к Олегу в объятия (что неудивительно, в данных обстоятельствах
широкое мужское плечо было бы как раз кстати), при этом она подозревала, что
данный шаг может оказаться опрометчивым, оттого и злилась.
— Вот что, — будто после тяжких раздумий, заявил
Олег. — Я останусь у вас.
— У кого? — не поняла Женька, а ее новоявленный
возлюбленный воззрился на нее с некоторым недоумением.
— Вам лучше лечь в одной комнате, а мне побыть с вами.
Я могу устроиться в кресле.
— Что-нибудь случилось? — пролепетала я, хватаясь
за сердце. — Я имею в виду — еще что-нибудь случилось?
— Нет, — поморщился Олег. — Но происходящее
здесь… Ладно, пока мы не разберемся, в чем тут дело, мне лучше побыть с вами. И
не возражайте, в противном случае мне придется устроиться возле ваших дверей в
коридоре.
После таких слов мы возражать не рискнули и, со всеми
возможными удобствами устроив Олега в кресле, легли спать. Женька в самом деле
вскоре уснула, а ко мне сон не шел. Очень хотелось позвонить Ромке. Хотя
подружка и намекала на его недалекость, муж у меня со всеми загадками
разделывается в два счета. И с этим привидением непременно бы разобрался. Кровь
на траве была самая что ни на есть настоящая, выходит, женщину, изображающую
привидение, ранил охранник. Конечно, рана могла быть пустяковой, но любое
ранение, как ни крути, вещь опасная. А мы на острове, где сейчас эта женщина? К
кому она обратится за помощью?
Я чуть приподняла голову — Олег мирно дремал в кресле, а мне
в голову пришла вот какая мысль: что, если он нас не охраняет, а сторожит?
Чтобы мы под ногами не путались, пока его дружки… что? Не спеша доводят хозяина
дома до сумасшествия, вот что.
Я попробовала определить, спит Олег или притворяется, и с
этой целью отправилась в туалет. Он поднял голову, сонно посмотрел на меня, а я
улыбнулась, точно извиняясь, и опять разозлилась, потому что ничего не поняла,
то ли он вправду спал, то ли нет… Что ж, ночка выдалась не из легких.
Утром я проснулась оттого, что Женька с кем-то
разговаривала, приоткрыла один глаз и увидела: Олега в комнате нет, а Женька
сидит на подоконнике, дрыгает ногами и декламирует:
— «Пора, красавица, проснись…»
— Ты спятила совсем, что ли? — разозлилась я.
— Если хочешь попасть на завтрак, поднимайся. Уже без
пятнадцати десять, — сообщила Женька.
Я взглянула на часы — так и есть.
— Голова что-то болит. Уснула лишь под утро. Может,
наплевать на завтрак?
— Я бы тоже наплевала, — кивнула подружка, —
да очень хочется знать последние новости.
— А они есть? — усомнилась я.
— Лежа в постели об этом вряд ли узнаешь.
Немного поохав, я поднялась и пошлепала в ванную. После душа
я кое-как пришла в себя, и к завтраку мы вышли вовремя, однако до столовой
добирались окружным путем, пытаясь разнюхать, что творится в доме. Судя по
звукам, в доме вообще ничего не происходило. На двери комнаты Руслана висела табличка:
«Не беспокоить», — какие обычно используют в гостиницах, дверь в комнату
охраны была распахнута настежь, но самих охранников не видно. Подходя к
столовой, мы услышали голоса и порадовались: пока мы шли, дом показался нам
вымершим и оттого жутковатым.
За столом в обычном порядке сидели Лев Николаевич, Олег и
Мстислав, подавала Люба, а Олимпиада возилась на кухне, несколько раз в
приоткрытой двери мелькнула ее грозная фигура, выходит, старушенция уже
выздоровела.
Мы бодро поздоровались и устроились за столом. Хозяин
выглядел немного утомленным, Мстислав, как обычно, напуганным, а вот Олег
бледным и чересчур сосредоточенным на своих мыслях. За весь завтрак он не
сказал ни слова, в нашу сторону не смотрел, то и дело хмурился и вроде бы даже
замирал, точно прислушиваясь к чему-то. Такое поведение очень заинтересовало
Женьку, и она спросила:
— Ты плохо себя чувствуешь? — Все уставились на
Олега, а он, вроде бы смутившись, торопливо ответил:
— Да… что-то неважно…
— А где Руслан? — в свою очередь, спросила я.
Лев Николаевич охотно ответил:
— Руслан с охраной до девяти утра обыскивали дом.
Теперь отдыхают. Саша уехал в шесть, к вечеру должен вернуться. Руслан настоял
на дополнительной охране. По-моему, это бесполезно. — Последние слова он
произнес едва ли не с насмешкой. Неужто Лев Николаевич в самом деле верит в
призрак матери, который в годовщину смерти шатается по дому?
— Руслан знает, что делает, — подал голос Олег, а
Мстислав тяжело вздохнул.
После завтрака Женька с хозяином занялись работой, Олег ушел
к себе, вторично сославшись на недомогание, а я от нечего делать поднялась на
стену, окружающую замок. Вид отсюда открывался прекрасный, и на озеро, и на
часть острова, а главное — на дурацкую башню. Облокотившись о перила, я стала
прикидывать, где удобнее всего укрыться привидению? Первое, что пришло в
голову: конечно, подвал. А не попробовать ли обследовать его, пока охрана,
Руслан и Олег отдыхают, а остальные заняты? Я уже почти решилась, но, вспомнив
о своем предыдущем посещении, скисла и подумала, что привидений нужно ловить
хотя бы вдвоем, но уж никак не в одиночку.
Взгляд мой от подвала переместился к окнам первого этажа,
затем второго и тут… показалось мне или в самом деле в одном из окон что-то
мелькнуло? Я стала торопливо прикидывать, чье же это окно. Выходило, что
таинственный некто находится в комнате Олимпиады.
Я бросилась в дом, на ходу придумывая, что скажу проклятой
ведьме, если столкнусь с ней в комнате. Однако врать не пришлось, дверь
оказалась запертой, я подергала ручку, но без всякого толка. Затем приложилась
к двери ухом и так стояла минут десять. Тишина. Если кто-то и был в комнате, то
благоразумно затаился. Мне ничего не осталось, как убраться восвояси.
Я вновь поднялась на стену и с завидным упорством часа
полтора таращилась на окно Олимпиадиной комнаты. Ничего. Или мне померещилось,
или наше привидение чрезвычайно осторожно.
