Я ухватила Ника за ошейник, чтобы и он ненароком не испортил
следы, и побежала навстречу Женьке, после чего повела ее к зарослям. Подружка,
кутаясь в полотенце, взглянула на следы и спросила хмуро:
— И чего?
— Ты же видишь, — обиделась я.
— Вижу, — кивнула она и сунула свою ступню в чужой
след. — Ну и лапа, — покачала она головой. — Сорок пятый размер.
Из озера вышел мужик. Должно быть, купался.
— А где следы, ведущие к озеру?
Женька огляделась.
— Где-нибудь здесь.
Я принялась осматривать пляж, Женька, немного понаблюдав за
мной, вздохнула:
— Анфиса, что ты дурака валяешь. Если человек вышел из
воды, следовательно, он сначала в нее вошел, может, и не здесь, может, дальше
по берегу.
— И в зарослях спрятался, — разозлилась я.
— Это могло быть днем. Может, он в заросли по нужде
полез.
— Так вот же туалет, — не унималась я. — И
кабинка для переодевания. Зачем ему заросли?
— Не знаю, на кой черт они ему сдались, — повысила
голос Женька. — Много разных чудаков на свете. По-моему, ты свихнулась на
детективах… — Не успела Женька договорить, как в зарослях что-то хрустнуло. И
вновь воцарилась тишина. Ник замер, уставившись в ту сторону и поводя ушами. —
Собака насторожилась, — перешла на шепот Женька.
— Там кто-то есть, — пискнула я. Тут взгляд мой
метнулся вдоль берега, и я вспомнила про лодку («Фаина», кажется), укрытую в
кустах в той стороне. — Там была лодка, — ткнув пальцем в темноту,
заявила я. — А теперь эти следы.
— Не пугай меня, — взмолилась Женька, — все
это чепуха. Подумаешь, лодка, подумаешь, следы… — Ник зарычал, а мы
взвизгнули. — Нет, это невыносимо, — разозлилась подружка, ухватила
собаку за ошейник и шагнула к зарослям.
— Подожди, — крикнула я, и к темной громаде кустов
мы подошли вместе.
Заросли казались непроходимыми, и каково же было мое
удивление, когда мы обнаружили тропинку. Совсем лишившись разума, я шагнула на
нее первой и тут же почувствовала чье-то присутствие. В нескольких шагах от
меня кто-то замер, сдерживая дыхание.
— Мама моя, — пробормотала Женька, отчетливо
клацая зубами.
— Кто здесь? — прерывисто спросила я, протянула
руку, и рука наткнулась на что-то колючее. Я собралась орать и вдруг поняла,
что под пальцами у меня борода. Так и есть, вот нос, а вот глаз. Человек охнул,
а я истошно заорала, вслед за мной заорала Женька, и мы бросились вон из
зарослей.
Только поднявшись к мосту, мы вспомнили о собаке.
— Ник, — рявкнула Женька. — Возьми его,
вперед, Ник. — Однако собачка повела себя странно. В лунном свете мы
увидели, как пес, жалобно скуля, отползает от зарослей. — Матерь
божья, — пролепетала Женька, глядя на меня безумными глазами, — не
иначе как там сам дьявол.
— Я его за бороду держала, — ойкнула я. Женька
укоризненно взглянула на меня, точно я сморозила страшную глупость. Мне стало
обидно, и я упрямо повторила: — У него была борода, и я за нее держалась.
— Конечно, — пожала плечами подружка. — А еще
у него были рога и хвост.
— Про рога и хвост на скажу, а вот борода точно была, и
не надо на меня так смотреть. — В этот момент Ник протяжно завыл, а мы
замерли, выкатив глаза и приоткрыв рот, такая на нас напала жуть. И было с
чего: в лунном свете вода в озере таинственно мерцала, а Ник отчаянно выл,
задрав голову. В ответ в деревне залаяли собаки, а я поняла, что через секунду
хлопнусь в обморок, если это не прекратится.
Со стороны дома послышался шум, замелькали огни. Я даже не
сразу сообразила, что это обыкновенные ручные фонарики, и только по топоту ног
поняла, что к нам бегут люди, и очень этому обрадовалась.
— Что случилось? — тревожно спросил мужской голос,
и я узнала Руслана. Вместе с ним были двое молодых людей характерной внешности,
замеченные нами перед завтраком, а Ник, точно по команде, перестал выть и бросился
к нам, виляя хвостом.
— Нам показалось, — начала Женька, — то есть
там в кустах… и собака… — Вышло невразумительно, так что неудивительно, что
мужчины ничего не поняли. Руслан схватил меня за плечи и спросил:
— С тобой все в порядке?
Я что-то промямлила в ответ, он порывисто прижал меня к
груди, а я, вместо того чтобы послать его к черту, пристроила свою
многострадальную голову в районе его плеча.
Охранники, водя фонарями, осветили берег, а Женька торопливо
объяснила, что произошло. Надо отдать ей должное, получилось вполне связно:
— Там, в зарослях, кто-то был. Анфиса утверждает, что
схватила его за бороду.
— Кого? — спросил один из парней.
— Понятия не имею, — возмутилась Женька. —
Во-первых, не я его схватила, а Анфиса, во-вторых, и она вряд ли поняла, кто
там.
— Это был мужчина? — нетерпеливо спросил второй
охранник.
— Если была борода, то вполне логично предположить, что
это мужчина, о женщинах с бородами я не слышала.
— А может, это была коза? — совершенно серьезно
спросил парень. — В деревне они точно есть. Может, забрела в заросли…
Эта идея привела меня в чувство. Я отлепилась от Руслана и
зло рявкнула:
— Должно быть, она стояла на задних лапах. И вообще,
прекратите болтать чепуху, вы видели, как вел себя Ник. — Тут все дружно
посмотрели на пса, который бегал вокруг нас без всякого намека на беспокойство.
Я перевела взгляд на Руслана, ожидая обнаружить на его
физиономии препротивную ухмылку, но он взирал на меня серьезно и даже тревожно.
Обретя в его взгляде некоторую поддержку, я с чувством продолжила:
— Утром я видела лодку, вот там дальше по берегу, тоже
в зарослях, а тут следы, кто-то шел от воды к зарослям, мы решили посмотреть и
взяли Ника, а он точно свихнулся.
Надо сказать, пес к этому моменту свихнувшимся не выглядел,
совсем даже наоборот, а вот я почувствовала себя дура дурой. Мало того что весь
дом всполошила, еще кинулась на грудь к этому противному Руслану. Я на всякий
случай отступила на шаг, но мерзавец ухватил меня за руку, легонько сжал ее и
шепнул:
— Ты вся дрожишь. — Голос у него был слаще меда.
— Я тоже вся дрожу, — заявила Женька и повисла на
его правой руке, прижимаясь к нему всем телом.
