Это было страшно — комплекс ожил и начал действовать по своим программам, не обращая внимания на пришельцев. Пока — не обращая.
Оставалась единственная дверь, с которой и возился Олег.
Наконец и она поехала в сторону. За ней обнаружился новый коридор — на этот раз совершенно прямой, с единственной дымчато-белой дверью в дальнем конце.
— А как мы будем открывать вот ее? — Синеглазка на всякий случай держался в арьергарде.
Почему-то так было спокойнее, хотя, если угроза и могла прийти, то скорее именно со стороны зала и неисследованного лабиринта ходов и переходов, оставленных за стеной. И все равно так было спокойнее. Но все оказалось на удивление просто. Олег крепко вжал ладонь в дверь, налег на нее, уводя вбок, и она, как и остальные, исчезла в стене.
— Почему нет никаких систем охраны? — не выдержав, спросил Илов.
— Они совершенно иначе воспринимали окружающий мир, — впервые Герман слышал в голосе Олега что-то похожее на эмоции. — Для любого из них попасть сюда было высшим благом и мечтой, если можно говорить о таких понятиях. Это была их святыня, а окружающая реальность, включая всех других существ, объектом ненависти и изменения. Им не было нужды запирать эти двери.
Зал оказался на удивление большим и низким. Волнистый потолок местами почти соприкасался с таким же волнистым полом. Возвышения при появлении людей засветились тускло-оранжевым светом, и стало видно, как переливается внутри какая-то мутная жидкость.
Илов побывал не в одном помещении, сооруженном для своих неведомых нужд инопланетянками, и был готов к тому, что нечеловеческие механизмы и аппараты окажутся чем-то, что и не похоже вовсе на людское оборудование. Но в этом зале все было не просто чужим, а неприятно угрожающим. Волоски на загривке встали дыбом, и Герман усилием воли не отдал приказ готовить оружие к бою. Хотелось попросту свалить, наплевав на деньги.
Судя по тому, как нервно вели себя парни, они чувствовали что-то схожее.
А Олег с телохранителем уже спокойно шли к дальней стене зала, где на широком прямоугольном постаменте лежали три предмета, похожих на коконы гигантских насекомых.
Подойдя, Олег осторожно провел рукой по поверхности одной из капсул.
— Аккуратно отсоединяем ее и грузим на антиграв, — скомандовал он, разгоняя жуткое оцепенение, в которое погрузились остальные.
Техников в группе было двое, Олег с самого начала настоял на этом. Рукастые парни, которым было совершенно все равно, что и зачем собирать или разбирать. Они жили только ради хорошо оплаченного процесса решения сложной технической задачи, а конечная цель их нисколько не волновала. Присев на корточки возле крайнего саркофага, они развернули полевой сканирующий комплекс и полностью погрузились в работу.
Илов подошел поближе.
Капсулы казались вырезанными из цельного куска неведомого, похожего на зеленоватый камень материала. Их поверхность полностью, за исключением небольшого прямоугольника, покрывала затейливая резьба, при взгляде на которую начинала кружиться голова.
* * *
Буря стихала. Я смотрел на зеленые цифры и успокаивающие диаграммы, выведенные на визор, и ждал. С дыхательной смесью у меня все в порядке, диагност говорит, что песок не повредил системы симбота, но я все равно проведу тест еще раз, как только выберусь из своего убежища.
И сразу же рвану к своим.
А вот выходить на связь я, пожалуй, не буду, пока не буду совсем рядом.
Пусть это будет для них приятным сюрпризом. А то что-то не нравится мне эта группа, которую они видели, да еще и труп бедолаги Чокнутого, что сейчас покоится в могиле, засыпанной многометровым слоем оранжевого песка.
Всё, пора.
Я аккуратно, не торопясь, встаю, слыша, как с шуршанием стекает с поверхности симбота песок. Стекло тут же автоматически очищается, и я смотрю на мертвую оранжевую поверхность. Поднимаю ногу, с «ботинка» текут очередные оранжевые струи, делаю шаг, поднимаю руки и принимаю позу для диагностики. Запускаю полный цикл.
Зеленые цифры не соврали, повторный тест не выявляет повреждений. Разве что чуть с задержкой отвечает система наведения левой плечевой установки ведения огня. Плевать. Главное — «револьвер» из набедренного отсека вылетает как и положено — плавно и стремительно.
Только пускать его в ход совершенно не хочется. Но что-то мне подсказывает, что это вполне возможно — настрой такой… сложно-уловимая смесь опаски, азарта, холодного расчета и анализа ситуации.
Сигнал «Толстого Эдвина» ловился уверенно, и я побежал. Шел экономной рысью, не перенапрягая свои силы и ресурсы симбота, и бежать мне предстояло еще часа три, не меньше. Оставалось только надеяться, что за эти три часа с нашей экспедицией ничего не случится.
* * *
— Ну мы пошли. — Ким похлопал себя по бронированной груди костюма и защелкнул шлем.
Платформа уже ждал его снаружи, бродил вокруг транспа, внимательно его осматривая. Автоматика автоматикой, а самому посмотреть, все ли в порядке, никогда не помешает.
«Эдвина» загнали в укрытие вовремя. Чтобы показать Мариске, что такое ночная буря, Платформа вывел к выходу одну из передвижных камер, которая вцепилась в потолок зала и транслировала то, что происходило снаружи. Мариска сидела, открыв рот, и хлопала ресницами. Происходящее в горах завораживало и пугало до дрожи.
Но в конце концов усталость взяла свое и девчонку отправили в спальный отсек. С ней ушла и Анита, а Фрэд, Платформа и Ким поделили вахту на троих. Анита порывалась дежурить наравне со всеми, но мужики просто набычились и молча смотрели на нее так, что она, в сердцах пробурчав что-то непечатное, ушла.
Как только буря начала стихать, было решено отправить одну группу на разведку. Мариска, без вариантов, оставалась в машине, поэтому горячее, но краткое обсуждение вызвала только кандидатура того, кто останется, как выразился Фрэд, «нянькой при этой пигалице». В итоге он и остался, поскольку Платформа, послушав, как Папенька пытается переубедить накаляющуюся Аниту, возвысил голос и приказал ему заступить на вахту. Сказав, что ему совершенно не нужен, случись что, искалеченный механик. Да и за рычагами ему равных нет.
Фрэд, конечно, надулся, но остался. Выводить «Толстого Эдвина» лучше было, конечно, ему, а вот разведывать местность — имеющим большой опыт Платформе, Киму и Аните. Тройка отправилась снаряжаться — Ким и Платформа решили идти в скафандрах, а Анита влезла в симбот. Она должна была идти в арьергарде, готовая страховать и прикрывать разведчиков в случае необходимости.
Паутина над головами людей снова дрожала в рассветном небе, непостижимая, загадочная и страшная, как дорога древних нечеловеческих богов — да, может, так оно и было на самом деле? Мысль эта некстати мелькнула, но Анита сразу отогнала ее. Не время задумываться о высоких материях и тонких мирах.
Дорога выглядела относительно целой, а вот выше, на склоне, где еще несколько часов назад возвышались три изящных, изогнутых, словно зубы дракона, зубца, их осталось лишь два. На месте третьего торчали уродливые обломки.
