– Вали уродов! – закричал кто-то в дальнем углу бассейна.
Игарт обернулся: бородач в камуфляжном комбезе освободился, метнулся к приятелю, парню с бурой бородой, заплетенной в косицы, и принялся отвязывать его руки. Охранники бросились к ним. Пленные сталкеры дергались и вопили, подбадривая бородатых; казалось, что они бьются в припадке.
Игарт освободил руки и занялся ногами, боковым зрением наблюдая за охранниками. За мельтешением ему едва удалось рассмотреть, что они спрыгнули, завалили смутьяна и еле удерживали его втроем – четвертого черного он все-таки завалил. Его приятель с привязанными ногами мутузил тех, до кого мог дотянуться. Два других черных наблюдали сверху и не вмешивались – считали, что опасности нет.
Это хорошо, это просто замечательно! Пригибаясь, Игарт бросился к черным, надеясь отобрать автомат или инъектор, пока они заняты. Был и более простой путь – убить себя, но это успеется. Надо освободить пленных, избранный наверняка среди них! Достаточно отвязать людей, и победа почти гарантирована: черным ведь нельзя убивать пленников! Потом надо закупориться в ангаре и ждать подмогу. Ну и если уж не получится удержать позицию, застрелиться.
– Помоги мне.
– Мне!
– Развяжи руки! – доносилось со всех сторон, но Игарт не реагировал, протискивался между извивающимися телами. «Потом, ребята, потерпите немного».
Вот спины склонившихся черных. Двое держат бунтаря, третий борется с бородачом со связанными ногами. Черные оставили автоматы наверху, зато у них на поясе были ножны, откуда выглядывали эфесы кортиков. Игарт скользнул вперед, зашел справа, только собрался выхватить кортик, как черный, будто по команде, обернулся. Времени для раздумий не было – Игарт ударил его локтем в переносицу, когда тот согнулся, долбанул по затылку, снял кортик с распростертого тела и перерезал горло его напарнику, освобождая бородатого. Тот вскочил, вытер расквашенный нос и набросился на черного, воевавшего с его другом. Игарт тем временем отстегнул второй кортик и с удовольствием отметил, что у черного, которого убили первым, – автомат.
Обзаведясь оружием, он очередью скосил черных, что спешили на помощь своим. Двоих пленных все-таки зацепил, но лучше пусть умрут и воскреснут, чем превратятся в кукол. Игарт бросился резать веревки. Напряжение немного схлынуло, заболели изрезанные пальцы, звуки обрушились лавиной. Его подбадривали, звали и молили, он ощутил себя если не Богом, то главным судьей – точно.
Освобожденные, даже не разминая рук, начинали развязывать соседей. Некоторые поднимались наверх за чем-нибудь острым. Никто никуда не уходил – сталкеры если и не знали, то догадывались, что у черных коллективное сознание и с минуты на минуту они будут здесь.
Значит, надо закрыть ворота на засов, если он есть. И как раньше не догадались!
– Мужики! Запирайте двери, – заорал он, вылезая из бассейна.
Но было поздно: створки ворот медленно открывались в ночь, пронзенную светом прожекторов. Фигуры черных сталкеров сливались с темнотой. Черный легион против двадцати человек, из которых один ранен в плечо, второй – в живот, и автоматов всего шесть. Но никто не мешает отобрать их у врага.
– Мужики! – заорал он. – Черные идут!
– Стреляйся кто может! – посоветовал кто-то из толпы освобожденных.
– Развяжи, не бросай, – крикнул один из буйных пленников, о которых забыли.
– Держимся, сдохнуть всегда успеем! Помним, что они не будут нас убивать! Надо уничтожить осиное гнездо! – прокричал Игарт и дал по черным очередь из трофейного автомата.
Маузер
Мир перед глазами плясал тарантеллу, как после внутривенного наркоза. Подташнивало. Маузер даже подумал, что Фрайб, выход в вирт и события последних дней – белая горячка, но уж больно картинка была странная: свинцовое небо, набухшее дождем, цеплялось за верхушки высоченных сосен, ветер шелестел ветвями. Где-то он видел нечто подобное, причем недавно…
Ага! Вспомнил! На картине в кабинете Артюхова, черт бы побрал этот заказ…
Увы, это вирт, а не «белочка», и дела обстоят более чем хреново: предстоит пойти туда, не знаю куда, и найти того, не знаю кого. Маузер сел и ощупал себя: он по-прежнему был длинноволос, шрам со щеки никуда не делся. Значит, аватаром послужила его фотография.
Постепенно качать перестало, и Маузер прислушался к себе. Тактильные ощущения и восприятие были те же: ветер обдувает кожу, сосны стряхивают на лицо холодные капли недавнего дождя, скрипит ствол, трущийся о ствол, звенят синицы, блестят капельки росы. Но что-то неуловимо изменилось. Мир стал ярче, что ли…
И тут до Маузера дошло: изменилось его цветовосприятие. Когда он сдавал на права и проходил медкомиссию, ему диагностировали аномальную трихромазию, тип С, иными словами, дальтонизм слабой степени – он плохо воспринимал зеленый. Поскольку порок компенсировался наличием небольшой суммы в кармане, допуск ему дали.
Сейчас же он с любопытством отмечал, что ярко-зеленый затмил изобилие оттенков хаки. Сразу же вспомнился Фрайб с его «битыми синапсами» – не могу, дескать, в виртуале калекой останусь, и меня куры загребут. Фигня это все.
Впрочем, Маузер не питал иллюзий насчет Фрайба – у него был нюх на людей с гнильцой, от колясочника же разило за версту. Что ж, надо притвориться тупым и доверчивым и попытаться его переиграть. Найти Артюхова, допросить – наверняка всплывет много интересного. Скорее всего, все не так, как напел Фрайб. Для начала следует проверить, что может Лёва в вирте: следит ли он за перемещениями Маузера, видит ли, что он делает. Если и следит, и видит, то обмануть его будет сложно.
Остается надежда, что Фрайб тоже хочет уничтожить вирт, значит, траектории полета совпадают. Если же расклад совсем другой… Вспомнилась Ольга, но Маузер тряхнул головой, прогоняя мысли. Поздно жалеть о содеянном, теперь все, что он может, – решать проблемы по мере поступления.
Тренькнул КПК на поясе, Маузер вынул его из подсумка и прочел сообщение:
«Хай, это Лео. Полет нормальный?»
«Зачем спрашиваешь, когда сам видишь?»
«Видел бы, не просил бы тебя о помощи».
Нда, хитрый, падла, его так просто не подловишь. Пятьдесят процентов, что он врет: Артюхов ушел в вирт без согласования с ним, вот он и обратился к детективу. Только вряд ли он стал бы устраивать такой переполох только для того, чтобы завербовать Маузера. Значит, скорее всего, третья сила существует – Шуляк и Чеверда, они и есть основная опасность. Весело, если будет инверсия: Шуляк пытается все исправить, Артюхов и Фрайб – главные злодеи.
Тогда – полная задница, и все жертвы напрасны. Маузер написал:
«Где, думаешь, Артюхов сейчас?»
«Лакокрасочный завод. Открой карту – увидишь. Он в пяти километрах от тебя, – ответил Фрайб. – Его контролируют черные сталкеры – пешки Шуляка. Шуляк как-то прознал о наших планах, и теперь его бойцы стаскивают на завод всех новеньких, чтобы стереть их из вирта. Наверное, Артюхов там, и память у него так и не восстановилась».
