Хотя – вот она, зубастая, сидит за столиком напротив Орлова, улыбается, рассуждает о преимуществе немецких вин над всеми остальными винами мира… Приятный, общительный и милый человек, прекрасный собеседник, будто и не объяснял пару минут назад Орлову, что бывший поручик – всего лишь послушное орудие в руках Игрока, пусть высокомерная, пусть обидчивая, но – игрушка.
И самое обидное в этом то, что Игрок прав.
Поначалу Орлов и вправду был благодарен Игроку за спасение. И был потрясен самой идеей путешествий во времени и впечатлен – это очень слабо сказано – необходимостью защищать течение времени, устранять возникшие помехи, выполнять за Вселенную мелкие действия, без которых реальность неизбежно искажалась или даже могла рухнуть, превратиться в бог знает что…
Это была настоящая работа. Самая настоящая работа на свете. Странно было только то, что Орлов оказался первым и единственным человеком в странном месте, откуда можно было наблюдать за ходом истории и своевременно определять угрозы для этого хода.
Будто самому Игроку идея защиты времени пришла вот только-только, только час назад, минуту… секунду решил он, что нужно что-то делать, осознал угрозу.
Или и вправду – только что?
Игрок объяснял Орлову, как пользоваться «воронками», как определять время и место их возникновения – это было интересно, очень интересно, но кто самому Игроку все это показал и объяснил? Не мог же обычный человек сам все это открыть или построить?
Или мог?
Или не обычный?
Или не человек?
Орлов старался об этом не думать. Он работал. Искал себе союзников, учился точно выявлять ключевые моменты событий, определять необходимые точки воздействия. Игрок подсовывал ему книги – и научные, и беллетристику, фантастику в том числе. О путешествиях во времени, о временных парадоксах, о развилках в истории – и никак не оценивал эти книги. Прочитали? Отлично, возьмите вот эту книгу еще… Насколько прав писатель? Это вы уж сами выясните со временем.
Вы стоите у истоков самой невероятной организации в истории, сказал как-то Игрок. Все эти писатели рассказывают о том, как работают конторы и институты, как уже сложившиеся команды, имеющие опыт и наработки, распутывают временные петли и предотвращают парадоксы и нарушения. А вам только предстоит такую организацию создать, найти людей, деньги, технику, продумать структуру, решить, насколько свободно можно вести себя в прошлом, определить, насколько гибко и эластично время, способно оно погасить колебания, или та самая бабочка из американского рассказа способна все изменить.
– У вас не кружится голова от громадности предстоящей работы? – спросил Игрок.
Орлов сказал, что нет, что не кружится. Сказал, что работу нужно делать с ясной головой и уверенностью в ее необходимости.
Красиво сказал, несколько высокопарно, но искренне. Игрок даже не спорил, дал время на подбор людей, а потом поставил задачу… Первую задачу, которая закончилась гибелью нескольких тысяч человек в древности и десятков людей в сорок первом году. Орлов не боялся крови, пролил ее немало еще до встречи с Игроком, но вот грязь…
Когда Игрок рассказал о новой задаче, Орлов вначале отнесся к ней спокойно. Он изучал историю той войны, знал, что Япония ударила по Перл-Харбору, что именно этот удар определил дальнейшее течение времени, и мог представить, какие катастрофические последствия для нормального – канонического – течения истории может иметь отказ Ямамото от удара по базе Тихоокеанского флота. Потом…
Потом все стало немного хуже.
Намного хуже, если быть честным перед самим собой.
– Скажите, Даниил Ефимович, – Игрок дождался, когда Орлов отложит вилку, – а как вы сейчас оцениваете значимость для Вселенной своей личности?
– Это вы о чем?
– Ну как же… Вы запросто общаетесь с великими людьми. По-настоящему великими, без преувеличений. Вы вхожи в кабинет к Сталину, имели встречу и беседу с Черчиллем… Это поднимает вас в собственных глазах?
– Не знаю, – на мгновение задумавшись, ответил Орлов. – Наверное, нет.
– Что так? – изумленно приподнял брови Игрок.
На его лаковом лице эта гримаса смотрелась странно, чтобы не сказать – неестественно. Должны были появиться складки, проступить морщины, а вместо этого брови будто переехали чуть выше и изогнулись. Словно кто-то стер предыдущее выражение лица и мгновенно нарисовал новое. Кисточкой на гладкой розовой болванке.
– А почему я должен подниматься в собственных глазах? Приходит водопроводчик в дом к барину, говорит, что с трубами непорядок, объясняет, что если меры сейчас не принять, то зальет все до первого этажа. Предлагает убедить остальных соседей, что это и их проблема… Водопроводчик что – становится при этом ровней жильцам этого дома? Он свою работу выполняет, и все.
– Работу… – задумчиво произнес Игрок. – Возможно, вы и правы. Только…
– Что?
– У вас нет амбиций, вот что. Это плохо. Вы отчего-то решили, что вашу работу можно выполнять только благородно, чисто… Как вы тяжело переживали ту историю с реактивными минометами… Я ведь знаю, что вы ходили в прошлое, лазили по руинам, пытались отследить, что же в этом городке было не так… А ничего такого в нем не было, просто я заставил вас их убить, потому что имел такую возможность. Чтобы макнуть вас в кровавое дерьмо. С головой макнуть. Троекратное погружение с головой, как при обряде крещения. Вы чувствуете себя просвещенным? Стало легче говорить о будущем? Или вы и дальше будете выбирать наименее кровавый путь? – Лицо Игрока снова лишилось выражения. – Меня утомляет ваше чистоплюйство и желание окружить себя такими же чистоплюями.
Орлов посмотрел на часы и быстро перевел взгляд обратно, на лицо собеседника.
– Ждете? – спросил Игрок. – И вам не нравится, что я составил вам компанию в такой ответственный момент? Но ведь вы не задумали ничего такого… нечестного? И пистолет, который вы держите в кармане, – это ведь всего лишь предосторожность. Правда? Вы ведь не собирались никого убивать здесь и сейчас? Вы же не можете убить человека только потому, что он вам неприятен? Иначе вы бы косили людей сотнями, тысячами и сотнями тысяч во всех странах и во все времена…
Орлов стиснул зубы.
– Иногда, – почти печально произнес Игрок, – иногда мне кажется, что я сделал ошибку, выбрав вас для этой работы… Для вас соблазн делать добро стал слишком большим испытанием. Похоже, что на такой ответственной… э-э… должности очень хороший человек так же вреден, как и плохой. Идейные люди не должны занимать ответственные посты. Слишком много возможности для воплощения их надежд и фантазий. Злодей станет убивать и подличать, перекраивать мир под свои воспаленные фантазии, создавать Темную Империю, если хотите. Гуманист будет строить утопию, мир всеобщего счастья… и прольет крови не меньше, чем злодей… Если не больше…
– А кто же тогда нужен? – спросил Орлов.
