— Вот, — я немилосердно ткнул в монитор пальцем. Матрица чуть выгнулась и пошла пятнами, что вызвало у Зимина стон негодования. Никогда не слышал, как можно стонать негодующе, но у Славика это получилось. — Вот именно с ней я имел вчера беседу.
— И о чем же вы разговаривали? — усмехнулся барон.
— Ну, тут уже совсем интересное начнется. — Закрыв ноут, я вновь убрал его в сейф и, позвав слугу, попросил принести в кабинет бутылку вина и три бокала. — Славик, — кивнул я Зимину, разливая вино. — Прикрой дверь. Нам предстоит долгий разговор.
— Никогда не понимал вашу привычку разливать спиртные напитки в стекло. — Грецки поднес к губам бокал, осторожно пробуя напиток на вкус. — Дорого это, да и вкус пропадает. Нет чтобы в деревянных бочонках транспортировать.
На часах уже минула полночь, да какая там полночь. Короткая стрелка медленно, но верно приближалась к третьему часу ночи. На столе стояла уже третья бутылка вина, две других, опустевших нашими стараниями, я по привычке отправил под стол.
— Вы отвлекаетесь, Ярош, — кашлянул я. — Что вы думаете обо всей этой истории?
— Я? — Грецки наконец распробовал напиток и, отхлебнув, поставил бокал перед собой. — Лично я думаю, что дело темное и непонятное. В первую очередь, потому что с Кларой отношений я никогда не поддерживал и её доверенным лицом не был ни с какого бока. Жениха у нее тут не было, и не то чтобы она вела затворнический образ жизни, скорее уж наоборот, но с Андреем связи не имела. Кто-кто, а я бы об этом знал почти наверняка.
— У Дмитрия есть предположение, — встрял Славик, — что девица, выдающая себя за Клару Подольских, ею не является.
— Двойник? — Барон вопросительно поднял бровь.
— Как вариант, — кивнул я. — Самое простое объяснение всей этой истории, подсунуть мне двойника и заиметь в моем лице невольного агента, активных действий не предпринимающего, но способного сообщить любые опасные для заговорщиков движения.
— Сложно двойника подобрать, — барон покачал головой. — Еще сложнее сделать так, чтобы двойник выглядел достоверно. Говорил как пришлый, вел себя как пришлый, знал факты и имена, которыми можно оперировать, не боясь, что тебя поймают за руку. Тот же жених, к примеру. Ну допустим, были они любовниками. Тайну легко объяснить характерными для вашей культуры понятиями о неразглашении интимных подробностей собственной жизни. Брать меня, как доверенное лицо, вот тут она просчиталась. Дел напрямую с Кларой я не вел, всегда считая её свадебным генералом. Не злил, да. Оказывал почтение и расположение, тоже верно, но не более.
— Поиски самой наследницы следует прекратить, по крайней мере, явно, — улыбнулся я. — Барон, вы сможете переговорить с инициативными ребятами из гильдии убийц, чтобы спустили все на тормозах?
— Легко, — кивнул барон, — только возникнет немало вопросов. То, что мы не объявили открытый розыск и не подались к главе городской стражи, того объяснять не надо. О мероприятии, которое должно произойти в представительстве через полторы недели, каждая собака знает. Но то, что мы поиски и сами вести отказываемся, скорее всего, истолкуют неверно.
— Да и черт с ним, — хмыкнул я. — Если бы от них был толк, то давно бы ухватились за ниточку, а тут уже несколько дней ни слуху ни духу. Пусть не отсвечивают и ведут себя как обычно, для пользы дела. Так им и скажи. Будут поиски, сделают еще хуже, хотя я лично с трудом представляю, как это.
— Вы хотите отказаться от поисков, сложить с себя полномочия и в итоге убраться вон? — Барон сопроводил свою последнюю фразу таинственными пассами рук, как будто фокусник, готовящийся поразить почтенную публику ловким трюком.
Я отрицательно покачал головой.
— Славик, не сочти за труд. Крикни нашего Амориса. Если не ошибаюсь, то распорядитель поселил его где-то во флигеле.
Минут пять пили вино, курили и трепались по пустякам. Третья бутылка вина уже начала показывать свое дно, когда за дверью послышались торопливые шаги, и в дверном проеме показалась сонная физиономия мастерового.
— Звали, ваша милость?
— Звал, — кивнул я. — Ты вроде грозился тут на днях, что все ходы и выходы знаешь. Куда хочешь, пролезешь, кого хочешь, найдешь?
— Истину говорите, господин негоциант.
— Мне нужны люди, чем больше, тем лучше. Бывшие сыскные стражники, но не начальство, а полевые. Те, кто по здоровью или провинности, скажем, отстранен от дел и, имея обиду на нынешних командиров, ручкаться с ними не будет. Да чтобы не болтливые были и дело свое знали. Сможешь таких найти?
— Смогу, господин негоциант.
— Как найдешь, говори, что есть работа. Пусть прибудут за город завтра ровно в час обеда. Там, как я помню, и трактир был, так вот в нем пусть собираются. В городе, скажи, встречаться недосуг. Сам же, как весть разнесешь, дуй туда и скажи, чтобы трактирщик приготовил тайную комнату, где господа совещаться могут. Пусть вина туда ко времени назначенному принесет, мяса, овощей. В общем, столько, чтобы мужики сытыми от стола отвалились. Понятно излагаю?
— Разыскивать кого будем? — обрадовался Дирек.
— Разыскивать, — кивнул я. — Вот что меня в тебе удивляет. Ты вроде и малый неглупый, и знакомства нужные имеешь. Вон со стражниками розыскными, что в отставке и то свести можешь. Так почему же ты сидел и строчил портки за копейки?
— Батюшка с матушкой хотели, чтобы я портным стал, — пожал плечами Аморис. — У нас же не принято родителей разочаровывать, пусть даже и покойных, так что старался, как мог. Но вы это, господин негоциант, верно подметили. Портной из меня никудышный. Столько лет проучился, а до парадной материи старый хозяин так ни разу и не допустил. Все себе передники строчил да пояса обметывал. Наскучило изрядно.
— А как тебе при представительстве служится?
— Сказка! — Аморис расплылся в блаженной улыбке. — Одежу новую дают, кормят от пуза, спать можно ложиться со всеми и вставать не рано, а главное, за провинности не порют.
— А надо бы, — хохотнул барон. — Двадцать розог по мягкому месту еще никому не вредили. Наоборот, усердия прибавляли и рвения в работе.
— Пороть мы тебя не будем, — успокоил я разволновавшегося мастерового. — Если задачу понял, то дуй спать, но прежде принеси лист пергамента.
Усевшись поудобнее за стол, я вытащил из кармана шариковую ручку и вывел в самом верху листа «Устав».
— Это что за чудо дивное? — Грецки и Зимин пристроились у меня за спиной.
— Друзья мои, — начал я с ноткой торжественности. — Чтобы заинтересовать человека, придать ему усердия и заручиться лояльностью, не требуется розог. Нужен финансовый стимул. Я возьму всех старых сыскарей на работу и организую первое в этом мире частное сыскное агентство. Пусть оно будет построено вокруг всего одного дела, но оно будет официальным, с уставом и обязательствами. Сами подумайте, люди ушли в отставку, и почти наверняка влачат жалкое существование, перебиваясь сезонными заработками и шабашками. Я же приду и предложу работу, официальный статус и солидное по нынешним меркам жалованье, а упускать такой шанс — смысла нет. Достаток, уважение и уверенность в завтрашнем дне, вот что они получат.
