— Ванька, ты что придуриваешься? А ну открой, кому
говорят! Или натворил чего? — Иван молчал, и мы устремились на улицу,
чтобы проверить окно терраски. Оно было прикрыто неплотно, а постель пуста.
— Куда ж он делся-то? — испуганно пролепетала
Августа, а мы с Женькой полезли к ней с вопросами.
— Есть у него какие-нибудь излюбленные места?
— Гнездо…
— А кроме гнезда?
— Бывшая весовая. Куда ж он ночью-то? Совсем с ума
сошел.
— Вы не беспокойтесь, — попробовала я утешить
Августу Поликарповну. — Мы его отыщем.
— Никогда ночью-то из дома не выходил, — бормотала
она, но я, сказать по чести, теперь в этом сильно сомневалась.
Василий к происшедшему отнесся спокойно, махнул рукой,
заявив:
«Найдется», — и идти с нами не захотел, что и
неудивительно, раз на столе стояла банка с самогоном. Августа тоже не решилась
отправляться на поиски. В итоге мы отправились вдвоем, выяснив, что за весовая
такая и где ее следует искать.
Так называемая весовая — шаткий навес, готовый рухнуть в
любую минуту, — находился за деревней, причем довольно далеко. Рядом
размещались строения из кирпича, которые когда-то были фермой, далее нечто
высокое и странное по конструкции. Женька, которая лучше меня разбиралась в
сельском хозяйстве, сообщила, что это как-то связано с зерном. Я кивнула,
понимая, что в настоящее время ни о каком зерне и речи быть не может, вокруг
царили упадок и запустение, на полях обильно произрастала крапива, и нога
человека давно здесь не ступала.
Последнее утверждение оказалось ошибочным. Едва мы миновали
весовую, как заметили слабое свечение, идущее от ближайшего кирпичного здания.
Мы подошли и поняли: в развалинах горит костер. В стене зияла большущая
пробоина, точно после артобстрела, к ней мы и направились. И тут нам не
повезло, под ногами валялся всякий мусор, осколки кирпича и прочее, пройти
здесь бесшумно было невозможно. Мы уже достигли отверстия, как кто-то совсем
рядом бросился в противоположную сторону.
— Там ворота, — сообразила я и побежала вдоль
стены, не обращая внимания на крапиву, но споткнулась и упала. Обошлось без
увечий, однако к воротам я выбралась поздно: убегавшего и след простыл.
Впрочем, ему ничего не стоило залечь по соседству и наблюдать за нами.
— Анфиса, — позвала Женька, и я вошла в здание
бывшей фермы. В дальнем конце ее горел костер, Женька сидела перед ним на
корточках и что-то разглядывала. — Посмотри, — ткнула она пальцем. Я
нахмурилась, не сразу сообразив, что передо мной. Прежде всего я увидела брусок
из глины с коническим отверстием посередине, формой напоминающий крохотную
ракету, затем чугунок, стоящий на кирпичах, под которым и был разложен костер.
В чугунке оказалось что-то твердое и явно несъедобное. Женька сбила чугун ногой
на землю, перевернула, после чего откатила в сторону, теперь мы смогли
рассмотреть его содержимое как следует.
— Это ложки, — первой догадалась я. — Скорее
всего серебряные, те самые, что пропали у Валентины.
— Он хотел отлить пулю, — кивнула Женька и
добавила:
— Бедный ребенок…
Мы беспомощно огляделись. Ивана надо было срочно найти.
Что-то подсказывало мне: мальчишке известно многое из того, что здесь
происходит, потому что по ночам он не спит, как считает его бабушка, а бродит
по округе и мог что-то увидеть, следовательно, стать свидетелем, а это всегда
опасно.
— Иван, — дружно крикнули мы, — пожалуйста,
выходи…
Тут мы одновременно вспомнили, что парень не в себе и
неизвестно, как отнесется к нашей просьбе.
— Иван, — выразительно посмотрев на меня, начала
Женька сольное выступление, — мы на твоей стороне. Слышишь? Мы тоже ищем
оборотня. И почти уже поймали. Нам нужна твоя помощь. У нас есть ружье в
городе, твоя пуля без ружья еще ничего не значит. И втроем мы его скорее
одолеем, ведь он очень хитрый, и выслеживать его придется долго… Ох, бред
какой, — тихо пожаловалась Женька и опять возвысила голос:
— Мы будем дежурить по очереди, двое спят, один на
посту, и выследим его. Помоги нам, пожалуйста.
— А какое у вас ружье? — спросили из-за моей
спины.
— Не оборачивайся, — шепнула Женька, и я замерла.
Подружка скроила мне физиономию, мол, не стой как пень, ответь человеку, и я
брякнула первое, что пришло в голову:
— «Винчестер».
— Откуда у вас «винчестер»? — насторожился
мальчишка.
— У меня муж — полковник спецназа. Если хочешь, я тебя
с ним познакомлю.
— «Винчестер» — это хорошо, — пробормотал
парнишка, влезая в окно. — А я хотел у дяди Васи ружье взять. Но у него
ружье старое, он его в сундуке прячет…
— О ружье не беспокойся, — встряла Женька, —
ты лучше скажи, как идут дела… В смысле, как ты думаешь пулю отливать? На
костре вряд ли получится, нужна высокая температура.
— Уголь нужен, — кивнул Иван Бородин. Бедный
парень не имел ни малейшего представления ни о диаметре пуль, ни о технологии
их изготовления, впрочем, я тоже об этом представления не имела, так что нечего
умной прикидываться.
— Давай поговорим об оборотне, — предложила я.
Женька сделала недовольное лицо, и я испугалась, что все
испортила, но Иван Бородин, присев у костра на стопочку кирпичей, кивнул:
— Вы его видели?
— Огромный такой, похож на волка, только очень
лохматый?
— Ага. Воет, жуть.
— А в человечьем обличье ты его встречал?
— Конечно.
— Когда?
— Давно.
— Вчера? Два дня назад? — продолжила я
допытываться, но мальчишка повторял:
— Давно. — И стало ясно: представление о времени у
него свое собственное, и «давно» может быть как неделю назад, так и год.
— А как он выглядит, когда человеком становится? —
зашла я с другого края.
— Человеком, — подумав, ответил Иван.
— А рост, волосы?
— Он разным бывает. Каким захочет, таким и будет.
— Ясно, — сказала я, хотя никакой ясности в
ситуацию это не внесло.
Мальчишка наверняка встречал в своих странствиях людей, с
его точки зрения, подозрительных, а его фантазия всех их преобразила в
оборотней.
