— Инженер-технолог, но всю свою жизнь интересовался
вопросами истории и антропологии и теперь на заслуженном отдыхе могу посвятить
своей страсти остаток жизни. Так вот, о нашем острове. Как я уже сказал, здесь
было капище, и существовало оно до начала девятнадцатого века. Да-да. Местные
упорно верили в духа болот, прозванного Кукуем. В архиве музея я обнаружил
любопытное свидетельство: в 1747 году тогдашний владелец усадьбы, прознав о
мерзких обрядах, что совершаются на болоте, приказал своим людям разорить
капище.
Однако потребовалось три года, чтобы найти путь на остров.
— Как же так, он что, перемещался по болоту? —
удивилась я.
— Вряд ли. Скорее всего, не желая уничтожения идола,
верующие в него крестьяне постарались, чтобы к острову было трудно пробраться.
Не забывайте, с трех сторон он окружен болотом, с четвертой — непроходимый лес,
правда, сейчас, благодаря мелиораторам, там тоже болото. Современная техника
отсутствовала, так что неудивительно, что им удавалось три лета водить за нос
своего господина.
— А что, зимой пробраться на остров нельзя?
— Болото опасно в любое время года, а в ту пору зимой
экспедиции не предпринимались. Так вот, мерзкое идолище наконец было повержено
и сожжено, и что вы думаете? В ту же осень князь погибает на охоте, причем как
раз вблизи болот. Конь вернулся без седока, а труп так и не был найден.
— Обычный несчастный случай, — пожал плечами
Валера. Владислав Петрович хмурился, а Лидия слушала, чуть приоткрыв рот, так
дети слушают любимую сказку.
Иван Иванович явно имел в этот вечер успех.
— Вскоре его подросшие сыновья стали владеть землей в
округе, но их словно преследовал злой рок. Двое были обвинены в государственной
измене, а третий упал с лошади и стал калекой. Эта ветвь рода прервалась, а
имение после смерти инвалида перешло к его сестре. Она рано овдовела и скучала
одна в большом доме. Однажды в конце лета она прогуливалась вблизи болот и
встретила молодого охотника. Он представился и сообщил, что приехал к приятелю
в соседнее имение. Завязалось знакомство, а потом и дружба, переросшая в
любовь.
По мнению близких друзей молодого человека, назовем его К.,
он был юношей исключительного благородства и достоинств, лишь одна странность
водилась за ним: он рано отправлялся спать, никогда не участвовал в ночных
развлечениях, а главное, в комнате, где он жил, часто обнаруживались на мебели
следы длинных когтей.
— Он был вампиром? — в волнении спросила Лидия
Артуровна. Стало ясно, Иван Иванович заменял ей телевизор.
— Ничего подобного, — заявила я, потому что
поняла, что за историю пересказывает наш Иван Иванович, как видно рассчитывая
на пробелы в нашем образовании. — Вампиры в русском фольклоре не прижились.
Молодой человек оказался обыкновенным медведем, то есть необыкновенным,
конечно, — поправилась я, — а оборотнем.
— Волком, — с улыбкой заявил Иван Иванович. —
Он оказался волком.
Молодой человек сделал наследнице этих мест предложение руки
и сердца, и она согласилась, но, когда они вошли в церковь, все свечи разом
потухли, а батюшка словно онемел. И тут в церкви появилась старуха и, ткнув
пальцем в невесту, произнесла: «Сие свершится», — а потом исчезла. —
Иван Иванович вздохнул, а я, представив себе сцену в церкви, тоже вздохнула:
что ж, эффектно, но вот куда потом деть старуху, надо, чтобы она как-то с
достоинством из церкви удалилась, ведь не могла же она в самом деле просто
взять и исчезнуть? Впрочем, для детектива данная сцена не годится, так что нечего
голову ломать.
— И что было дальше? — нетерпеливо спросила Лидия;
— Свадьбу отпраздновали, молодые приехали в имение, и
тут началась гроза. Гости собрались внизу, не в силах находиться в своих
комнатах, . такой жуткой им казалась гроза, а утром пошли будить молодых.
Невеста лежала в постели с перегрызенным горлом, а ее избранник бесследно
исчез.
— Только темными ночами люди слышали волчий вой на
болоте, — добавила Женька и виновато улыбнулась, сообразив, что испортила
финал. В этот момент электрическая лампа под абажуром вдруг как-то
неестественно ярко вспыхнула, а потом потухла, № весь дом погрузился в темноту.
На счастье, за окнами было не настолько темно, чтобы мы не
смогли различать предметы в комнате, но эффект получился сногсшибательным, мы
дружно охнули, а Лидия Артуровна громко вскрикнула.
— Лампочка перегорела, — виновато сказал Валера и
вышел из комнаты, но тут же вернулся. — Кажется, свет погас во всем доме.
Кто-нибудь в состоянии с этим разобраться?
Энтузиастов не нашлось.
— А что, никого из персонала по вечерам здесь не
бывает? — спросила Женька.
— Должна быть дежурная, но, так как сейчас постояльцев
немного, ее заменяет сторож. Как правило, он появляется вечером или
утром, — порадовал нас Иван Иванович. — Один из сторожей ваш
знакомый, Вова Татарин.
— Тогда все ясно, — вздохнула Женька.
— Здесь должны быть свечи или керосиновая лампа, —
сказал Валера. — Стоит посмотреть на кухне.
— Я думаю, разумнее всего отправиться спать, —
внес предложение Владислав Петрович. — А завтра попросить Марию Павловну
на всякий случай оставлять нам свечи или керосиновую лампу.
— Как же я пойду в ванную? — захныкала Лидия
Артуровна.
— Я провожу тебя, дорогая. В конце концов, у меня есть
зажигалка.
Ничего умнее никто придумать не мог, и мы стали прощаться.
Оказалось, что писатель с женой занимают комнату на первом этаже справа от
нашей, мы проводили их до двери и вышли из дома вместе с Иваном Ивановичем, с
намерением прогуляться с ним до калитки.
— И все-таки молодой человек был медведем, —
хихикнула я. — Действие происходило где-то в Литве, и мишку звали Локис.
Но все равно история впечатляет.
— «Ибо нет ничего нового под солнцем», —
процитировал Иван Иванович. — Ваше замечание свидетельствует о том, что
подобные случаи не редкость и они запечатлелись в народной памяти. Откуда все
эти истории об оборотнях и тому подобном? Общеизвестно, человек не в силах
придумать то, чего он никогда не видел.
— Честно говоря, в применении к данной истории звучит
не очень убедительно, — заметил Валера. — Лично я не могу поверить ни
в волка, ни в медведя-оборотня.
— А вот и напрасно, — совершенно серьезно сказал
Иван Иванович. Мы как раз достигли калитки. — Благодарю покорно, что
проводили, — добавил он, махнул нам рукой на прощание и торопливо зашагал
по дороге.
