— Не сомневайся, — заверила я. Вот скажите на
милость, зачем нам все это, то есть чужие тайны, подслушанные разговоры и тому
подобное?
Но так уж мы с подружкой устроены, нас хлебом не корми, дай
сунуть нос в чужие дела.
Женька призадумалась. Вид она имела сосредоточенный и
ответственный, как собака, идущая по следу, но о цели нашего визита в Липатове,
даже несмотря на появление блондина, не забывала.
— Сегодня ночью спать не будем, — Заявила она.
— Почему?
— По деревне прогуляемся.
В моей памяти еще свежа была вчерашняя прогулка, потому я
нисколечко .не воодушевилась.
— Зачем?
— Понаблюдаем. И не строй из себя дуру, —
категорически заключила Женька, так что задавать дополнительные вопросы мне
сразу расхотелось. Я устроилась за столом, извлекла лист бумаги и карандаш,
разложила карту и принялась вычерчивать схему. — Это чего такое? —
заинтересовалась Женька, присаживаясь рядом.
— Вот смотри, — стала объяснять я. — Деревня,
река, болота. Если верить рассказам, опасность исходит от этих самых болот. Там
находится таинственный остров и осточертевший мне Кукуй. Далее: подозрительно,
с точки зрения местных, выглядит старая мельница, ныне заброшенная, она стоит
вот здесь, как раз в том месте, где река делает петлю. От деревни далековато,
опять же рядом болота.
Теперь часовня. Чудотворная икона исчезла, вместе с ней
церковная кружка, которую, по мнению граждан, свистнул Вова Татарин как
единственный нехристь в округе. Чему нас учит диалектика? Вчерашнее святое
место может стать сосредоточением зла, если место сие осквернено. Итак, три
точки, где постоянно что-то происходит. Соединяем их и получаем треугольник.
— Бермудский, — хмыкнула Женька.
— Липатовский, — поправила я. — В его центре
как раз находится наша деревня.
Женька потерла нос, потом поскребла в затылке и спросила:
— Думаешь, это что-то значит? , — Пока не уверена.
Но именно на эти три Объекта я бы обратила внимание прежде всего.
— Вот сегодня и обратим, — заявила Женька. Не могу
сказать, что это меня сильно обрадовало, однако я с готовностью кивнула.
До ужина мы с Женькой приняли душ и немного прогулялись по
округе с ознакомительной целью, чтобы вечером, когда стемнеет, не плутать и не
заходиться в крике при виде колодца и прочих сооружений.
— Мы так и не побеседовали с Иваном Ивановичем, —
нахмурилась Женька, когда мы возвращались с прогулки.
— Если верить Валере, он здесь частый гость. Возможно,
и сегодня явится, а нет, так мы к нему завтра нагрянем. Или сегодня после
ужина.
Мы подошли к веранде и увидели Валеру с неизменным журналом
в руках.
— Как прогулка? — крикнул он.
— Отлично.
— Вы как раз вовремя, нас зовут ужинать. Мы зашли в
туалетную комнату вымыть руки и в сопровождении Валеры отправились в столовую.
За овальным столом возле большого окна, завешанного тюлем, уже сидели писатель
Бороднянский и его жена, теперь она облачилась в вечернее платье с открытыми
плечами, а черный шарф намотала на голову, соорудив что-то вроде тюрбана.
— У мадам проблемы с волосами, — шепнула мне
Женька, с удовольствием проведя рукой по Своей ярко-синей шевелюре. Никакие
Женькины эксперименты до сих пор не смогли нанести ей существенного урона —
волосы у нее были густые.
— Прошу вас. — Валера пододвинул стул сначала
Женьке, потом мне и сел между нами, напротив мадам Бороднянской.
На ужин была рыба с картофельным пюре и салат из помидоров и
огурцов.
Лидия Артуровна с заметным отвращением ковырялась в тарелке
вилкой, мы с Женькой с утра, кроме самогонки, не имевшие во рту маковой
росинки, смели все, оставив тарелки практически чистыми, чем заслужили
снисходительную улыбку мадам.
— Вы давно здесь отдыхаете? — спросила Женька,
обращаясь к Владиславу Петровичу.
— Третий день, — ответил он и заявил:
— Любопытно, Иван Иванович к нам сегодня пожалует?
— Непременно, — засмеялся Валера. — Человек
он общительный, а здесь две лишние пары ушей. Не забывайте, что бедняга лишен
всех благ цивилизации, а у нас хоть электричество есть.
Подали чай, разговор как-то не клеился, хотя мы с Женькой и
старались его поддержать. Владислав Петрович переместился на диван, закурил и
уткнулся в газету недельной давности. Валера изо всех сил делал вид, что ему с
нами очень весело, Лидия Артуровна откровенно позевывала.
— Сейчас бы неплохо искупаться, — заявила Женька,
зазывно поглядывая на Валеру. — Вы говорили, что где-то нашли место для
купания?
— Вас комары сожрут, — заметила Лидия, глядя на
Женьку с таким видом, точно желая сказать: «Все я, милочка, вижу, и все твои
мысли бабьи прекрасно знаю».
— У меня специальный лосьон есть, — обрадовал
Валера. — С утра, по крайней мере, комары от меня шарахались.
Через двадцать минут мы отправились купаться, но не успели
отойти от дома и на сотню метров, как я охнула, замерла и попыталась
покраснеть. С последним, кстати, не вышло.
— Ты чего? — проявила ко мне интерес Женька.
Избегая взгляда Валеры, я торопливо зашептала ей на ухо о своей беде, подружка
хмыкнула. — У меня должна быть булавка в кошельке. Тебя подождать?
— Вы лучше скажите, где будете купаться, я вас найду.
Валера довольно толково объяснил, как пройти к тому месту,
где он купался, а я, кивнув в знак того, что все распрекрасно поняла, понеслась
назад к дому. Правда, неслась недолго — как только скрылась с глаз своих
спутников, притормозила, а потом и вовсе отступила в кусты и к дому пробиралась
крайне осторожно, стараясь не привлекать к себе внимания. Мы с Женькой успели
изучить план бывшей дачи, и теперь я воспользовалась боковым входом: небольшой
дверью, ведущей в кухню. Все служащие, в том числе и Мария Павловна, уже
покинули рабочие места, кухня пустовала, в коридоре лампочка не горела, и
пробираться по лестнице пришлось практически на ощупь. Внизу в холле, возле
камина, в обшарпанном кресле сидела Лидия Артуровна и, вытянув шею, напряженно
вглядывалась в пейзаж за окном. Мне сразу стало ясно: дама на посту, следит за
тем, чтоб мы не свалились как снег на голову. Хорошо, что профессиональные
навыки у нее отсутствуют и еще про одну дверь она просто забыла. Где пребывает
супруг, оставалось лишь догадываться. На всякий случай я заглянула в столовую:
ни души, а в кресле брошенная Владиславом газета.
