Насчет красочности бабка не обманула, вид отсюда открывался
великолепный, я бы даже сказала, захватывающий. Однако стоило нам войти в
калитку, как в глаза бросились следы запустения. Сама калитка висела криво и
препротивно скрипнула, тропинка, когда-то посыпанная галечником, во многих
местах заросла травой, прекрасный парк тоже не мешало бы привести в порядок,
слева под огромными липами стояла копна сена, видно, кто-то решил использовать
пустующее место по-своему, дом при ближайшем рассмотрении выглядел жалко:
облупившаяся штукатурка, сломанные перила" выщербленные ступеньки. К нам
была обращена открытая веранда, на которой в настоящий момент отдыхал молодой
человек. Он сидел в плетеном кресле и читал журнал «За рулем». Услышав шаги,
поднял голову и теперь с интересом следил за нашим приближением. Когда мы
оказались возле ступенек, поднялся и пошел нам навстречу.
— Добрый день, — сказал он радостно, демонстрируя
свою улыбку, настолько шикарную, что поневоле закрадывалась мысль: зубы у него
ненастоящие.
Женька слабо охнула и тоже принялась улыбаться, а я
нахмурилась. Парень был блондином, а подружка по ним с ума сходит. Этот к тому
же был на редкость симпатичным блондином. Женька разом поглупела, а я
опечалилась — теперь ее из Липатова за уши не вытащишь. Я вздохнула и решила
получше присмотреться к парню. Он был выше среднего роста, подтянутый, с
хорошей фигурой и приятным открытым лицом. Тонкий нос, светлые глаза, красивые
зубы и, как назло, подбородок с ямочкой. Надо же, воплощенная Женькина мечта о красавце-мужчине.
Одет красавец был в спортивный костюм, долларов эдак за
триста, и в кроссовки, которые тоже стоили немало денег. Женька в этом
разбирается лучше меня и наверняка уже строит планы по oxмурению блондина,
потому что не теряет надежды выйти замуж за богатого человека. На руке парня
блестели дорогие часы, а обручальное кольцо отсутствовало. Глаза Женьки
загорелись нездоровым блеском, так что я вынуждена была вернуть ее к
действительности негромким покашливанием, однако подруга не обратила на него ни
малейшего внимания, всецело сосредоточившись на предмете своей мечты.
— Какой сюрприз, — сказал парень. — Не ожидал
встретить здесь подобных красавиц. Только не говорите, что вы проездом и просто
сбились с дороги.
Само собой, парень мне не понравился, ни его несколько
насмешливая интонация, ни комплимент, весьма сомнительный, с моей точки зрения.
— Вам повезло, — ответила Женька, — мы
надолго.
И оба засмеялись.
— Думаете здесь устроиться? — спросил парень.
— А это возможно?
— Конечно. Сейчас здесь живут только трое, я и писатель
с женой, так что места более чем достаточно. — Кстати, зовут меня Валера.
Валерий Сергеевич Беляев.
— Евгения Петровна, — представилась Женька. —
А это Анфиса Львовна.
Люди мы демократичные, так что можно без отчеств.
— Слава богу, я тоже демократ… присаживайтесь. Марьи
Павловны, которая здесь всем заведует, сейчас нет, отправилась за продуктами.
После того как мост приказал долго жить, это теперь настоящий подвиг.
— Как же доставляют продукты? — спросила я.
— По-разному. Иногда на лодке. Говорю, это подвиг.
Лодка, например, выглядит так, что к ней и подойти страшно, но Марья Павловна —
женщина отчаянная, энтузиаст своего дела, так сказать. Хотя понять ее можно,
если б не ее энтузиазм, данный пансионат давно пришлось бы закрыть, а он дает
работу не только Марье Павловне, но и еще нескольким гражданам, которые,
кстати, тоже добираются сюда героически. Сейчас отдыхающих всего трое, но с
вами будет уже пятеро. Думаю, Марью Павловну это порадует.
— Вы выбрали для отдыха довольно необычное
место, — заметила я.
Валера усмехнулся и ответил:
— Вы тоже.
— Мы ничего не выбирали. Приехали по поручению газеты,
в которой работает Женя. Одна из местных жительниц написала письмо, и нам
надлежит разобраться кое в каких фактах…
— Вот оно что… Это по поводу моста и срезанных
проводов?
— Да, — не стала особо распространяться
Женька. — А как вы без электричества обходитесь?
— Здесь с электричеством полный порядок, —
усмехнулся Валерий. — Своя подстанция армейского образца. Прежние хозяева
не любили зависеть от случайностей. Горячая вода тоже есть, правда, душевые
общие, на весь этаж.
Бассейн отсутствует, а жаль. Местная речка чистотой не
блещет, и дно илистое.
Но я сегодня все равно купался, отыскал одно местечко…
— А вы давно здесь?
— Со вчерашнего дня.
— А раньше вам в Липатове приходилось отдыхать? —
спросила я. Валерий засмеялся.
— Раньше нет. Приятель был здесь года три назад, очень
нахваливал местные красоты. Вот я и решил взглянуть. Я, видите ли,
несостоявшийся художник. Закончил училище, но потом жизнь распорядилась так… В
общем, моя сегодняшняя работа никакого отношения к живописи не имеет. Но по
старой памяти тянет…
— Выходит, приехали не столько отдохнуть, сколько
поработать? — спросила я.
— Помилуйте, такая работа для меня лучший отдых.
Общество здесь довольно занятное: писатель с женой… Вчера был какой-то чудак,
очень забавный человек с совершенно невероятными идеями. Кажется, живет здесь,
в Липатове.
— Иван Иванович? — подсказала Женька.
— Да. Вы знакомы?
— Нет. Но уже наслышаны. И что у него за идеи?
Ответить Валера не успел, на веранде появилась женщина лет
тридцати в белых брючках и короткой кофточке, на голове белый шарф, в руках она
держала длинный мундштук с незажженной сигаретой. Лицо ее было неприятным,
может, из-за выражения глаз, близко посаженных, темных, с избытком косметики на
веках, то ли из-за глубоких складок возле капризных губ, придававших облику
женщины что-то страдальческое.
— Валерочка, — защебетала было она, но, заметив
нас, нахмурилась и, помедлив, сказала:
— Не ожидала застать здесь такую компанию.
— В нашем полку прибыло, — засмеялся Валера, глядя
на женщину не то чтобы насмешливо, но как-то чересчур игриво. —
Знакомьтесь, это Лидия Артуровна Бороднянская. Красивая женщина и при этом на
редкость самоотверженная. Как декабристка. Те за мужем в Сибирь, а она в это
богом забытое место.
— Где водится Кукуй, — вдруг хихикнула Лидия
Артуровна, а я тяжко вздохнула, похоже, Кукуй преследует меня на каждом шагу.
