Я оставил четверых с Метрошиным, а сам с командиром и связистом поднялся на вершину, чтобы осмотреться и попытаться наладить связь с Крепостью или лагерем.
Вдали над пустыней вырос сочный гриб с пухлой серо-белой шляпкой и спадающей под ней темной манжетой, как у бледной поганки. На таком расстоянии гриб казался высотой с многоэтажный дом, но на самом деле все далеко не так. Я не большой специалист по атомному оружию, но зачет Метрошину в пехотном училище сдал на отлично. Судя по внешним признакам, сработавший заряд тянул на два десятка килотонн, не меньше. Высота гриба в этом случае достигает нескольких миль, диаметр облака, то есть шляпки, — минимум две мили. Часть холмов впереди пригладило, будто гигантская корова прошлась по ним языком, кое-где в солнечных лучах отблескивал спекшийся кварц.
Я повернул голову в сторону равнины, почти не надеясь, что увижу уцелевших. Но там вдруг зарычал танковый дизель, и на дорогу, выстрелив в небо струей темного дыма, выползла уцелевшая самоходка.
— Что со связью? — наблюдая за медленно ползущей машиной, спросил я у бойцов.
— Все молчат, сэр.
— Вызывайте дальше.
Чихнул и завелся наш БТР. Я наконец принял сложное решение: возьму раненого Стаса, механика и отправлюсь в Крепость на бэтээре, но перед этим спущусь навстречу самоходке, высажу зенитчиков, пусть осмотрят местность, наверняка кому-то из выживших требуется срочная помощь. В лагерь, если что, смогут добраться на уцелевшей самоходке.
Озвучив приказ, забрался на броню, зарылся в настройках интерфейса и едва не сорвался, когда машина резко тронулась.
Вцепившись в скобу возле люка, быстро пропустил под нею винтовочный ремень и накинул петлю на запястье, теперь точно не свалюсь. Лезть под броню нельзя — бойцы не поймут, для них командир должен быть на виду, ситуация требует.
Большая часть иконок перед глазами побледнела и стала неактивной, видимо, атомный взрыв — еще и вирусная сверхпрограмма, каким-то образом влияющая на работу всей системы управления ТВД, к которой подключены избранные. Я ковырял настройки, пытаясь вызвать окно экстренного чата. Наконец удалось, только дальше дело не пошло. Как найти и связаться с конкретным абонентом?
Запустил поиск всех находящихся в Сети. Вновь безрезультатно — голое окно, пиши, что вздумается, кому вздумается, авось услышат.
— Сэр, что с вами? — раздался голос издалека.
Сознание вынырнуло в «реальность». Крепкие руки сжимали плечо, сам я сидел, сильно накренившись, наброшенная на запястье петля не давала упасть под гусеницы прущей по пескам машины.
— Все в порядке! — почти крикнул я и сел прямо, поблагодарив бойца, не давшего свеситься вдоль борта.
Мы выехали на дорогу. Механик лихо повернул, почти не сбросив скорость, помчал, поднимая пыль, навстречу самоходчикам.
— Командиру машины, — сказал я в микрофон и вспомнил, что надо сменить диапазон. Переключился на нужную частоту и повторил: — Командиру машины: доложите обстановку.
— Батарея уничтожена, сэр, — зазвучало в наушниках. — Уцелела гаубица и полтора десятков бойцов. Двое тяжело ранены, множественные ожоги.
Впереди показалась та самая уцелевшая самоходка.
— Расчету — спешиться! — приказал я.
Когда зенитчики попрыгали на землю, скомандовал механику разворачивать и гнать на юг, в лагерь.
Вот теперь можно залезть под броню и попробовать разобраться с чатом.
Стас лежал в отсеке, пристегнутый ремнями к носилкам. Он так и не пришел в себя. Я взглянул на его характеристики — норма, жить будет, если вновь скакать не начнет, проявляя рвения по службе. Рану ему закрыли грамотной повязкой, кровь остановили, жизненные хитпоинты замерли в опасной близости от красной зоны, но не убывают, как раньше.
Я сел на скамейку, уперся ногами в стойку, на которой держалось сиденье оператора ПЗРК, и вновь погрузился в чат, отстучав сообщение: «ВСЕМ, КТО МЕНЯ СЛЫШИТ! ГОВОРИТ КОМАНДИР КОВАЧ».
Подумал и написал: «По ТВД в Персидском заливе был нанесен ядерный удар, последствия и потери уточняю. Связь с Крепостью и береговым лагерем отсутствует, необходимо закрыть район эскадрильей беспилотников».
Еще подумал и, сам не зная зачем, повторил сообщение.
Записи повисли в окне, буквы слабо мерцали, то бледнея, то наливаясь серым. Ну же, хоть кто-нибудь, Гомез, Кларк, Турчин, ответьте!
В такт секундной стрелке сообщения продолжали пульсировать цветом, в отдельном фрейме контактов по-прежнему было пусто.
Похоже, пока не доберусь до Крепости, ничего не прояснится. Я покинул чат, приглушил интерфейс и уставился на раненого Стаса.
Как бы он действовал в данной ситуации? Что в первую очередь предпринял? Пожалуй, чтобы разобраться, нужно понять схему действий Кило-7.2. Сначала тот хотел захватить меня живым, вывезти из района на какую-то секретную базу. Но просчитался, Гомез вычислила предателя, и тогда ИскИн пустил в ход «тяжелую артиллерию».
В итоге имею следующее: Кило-7.2 узнал, что информатор раскрыт, и, дабы дать возможность ему уйти, устроил грандиозный швах на ТВД, последствия которого, скорее всего, придется расхлебывать не один день.
Я откинул клапан на разгрузке и вытащил планшет. Замерил фон — радиация не зашкаливала, но это не значит, что снаружи безопасно, нет пыли и осадков, которым в машине взяться неоткуда, потому что ФВУ не позволит. На всякий случай я перебрался на место оператора, включил блок управления ПЗРК и вошел через него в бортовой компьютер бэтээра — фильтровально-вентиляционная установка пахала на полную мощность, создавая избыточное давление в отсеках.
Так, ладно, одной проблемой меньше. В районе Крепости наверняка фонит посильнее, но в укладке под скамейкой есть резервные ОЗК и противогазы, в общем, с радиационно-химической безопасностью как-нибудь разберусь. Надо думать дальше, как наладить связь с командованием и что предпримет предатель, ведь не факт, что он покинул район. Такой неразберихой грех не воспользоваться, можно, например, проникнуть в Крепость… Да я бы так и поступил, будь я шпионом «Ауткома». Взрыв — лишь отвлекающий маневр, чтобы посеять панику и снизить бдительность.
Выходит, ранее я ошибся с выводами насчет предателя. Он по-прежнему здесь.
Но зачем ему в Крепость?!
Я вновь заглянул в бортовой компьютер. Расчетное время прибытия в лагерь на побережье пятнадцать минут. Эх, надо было взять с собой одного бойца в помощь, в такой обстановке лишний ствол и голова никогда не помешают!
Метрошин шевельнул рукой. Я повернулся к нему — а может, показалось, машину все-таки трясет.
— Стас! — окликнул я и присел рядом с носилками, склонившись над раненым. — Не пытайся подняться. Если слышишь меня, моргни или подай знак рукой.
Его веки слабо дрогнули.
— Радио не работает, — быстро заговорил я. — Связи с командованием нет. Кило-7.2 нанес ядерный удар по району. Что мне делать?
