— Месяц назад в газете было объявление о вашем розыске.
— Ну и чего? — не поняла она.
— Хотелось бы знать, как вы нашлись.
— Да я и не терялась. — Девушка заметно
успокоилась, извлекла пачку сигарет и нам предложила: — Будете?
— Нет, спасибо, — разом ответили мы, потому что
проповедовали здоровый образ жизни и третий год собирались бегать трусцой.
— А я закурю… Малость сдрейфила я, как вас увидела.
Думала, хахаля моего жена с подругой. — Давно грозится мне волосы
выдрать. — Татьяна хихикнула и весело посмотрела на нас.
— Вы нам про свое исчезновение расскажите, —
напомнила Женька.
— Да это соседка моя, Нинка, шум подняла. Мы на пару
квартиру снимаем, у нее большая комната, а у меня вот эта. Нинка учится в
колледже, а еще в Пассаже манекенщицей подрабатывает, в общем, вся из себя и
шибко умная. Вот и сунулась куда не просят… — Татьяна кашлянула, затушила
сигарету и наконец объяснила, что произошло: — Мужик у меня, старше на семь
лет, женатый, конечно, дальнобойщиком пашет. Заезжает ко мне как-то на работу и
говорит: «Я в Одессу на неделю, махнем со мной?» А я на море сроду не была, а
тут, считай, бесплатно и дорога, и жилье, а главное — неделю вместе и он к жене
не спешит. Ну, я плюнула и, в чем была, с ним поехала, чтоб не передумал, пока
я вещички собирать буду. Работала я нянькой в детском саду, и мне на работу
эту… сами понимаете. В общем, прямо из детского сада и смоталась, никому ничего
не сказав, не до того было. А Нинка, дура, меня хватилась. Вещички мои на
месте, с работы не вернулась. Давай в детский сад звонить, ей там говорят: как
ушла три дня назад в половине шестого, так и нет ее. Ну, она и поперлась в
милицию, а потом в газету. Удружила, стерва. Я когда приехала, хорошо хоть
мамка с папкой коньки не отбросили, я сама из Кургана, так они в такую даль
притащились… — Татьяна покачала головой и даже вздохнула, видно, встреча с
мамкой и папкой была не из приятных. — Но, что ни делается, все к лучшему.
Родители мне на радостях шубу купили, а мой-то к себе диспетчером устроил, все
лучше, чем в няньках.
— Значит, ваша соседка подняла шум совершенно
напрасно? — подытожила я.
— Точно. Забеспокоилась, хоть никто ее об этом не
просил, и, что самое смешное, сама взяла и пропала. Дня через два, как я
вернулась.
Мы с Женькой переглянулись в крайнем недоумении.
— И давно это было?
— Сейчас скажу… четвертого июля. Точно.
— А вы об этом куда-нибудь сообщили?
— Что я, дура? Людей попусту баламутить? Ясно, с
хахалем смылась. Я его один раз видела, крутой и уж точно женатый. Такие всегда
женатые. Высокий, правда лысый, хотя сейчас лысые в моде, костюм на нем клевый,
и стоял он рядом с «Мерседесом», Серега сказал: «шестисотый». Мы с моим как раз
мимо Пассажа ехали, не у самого Пассажа, а сзади, улочка там такая… тихая. Едем
и видим: Нинка чешет, радостная, и к «Мерседесу» этому, а ухажер ее из тачки
вышел, ждет. Нинка, конечно, девка красивая, но все равно обидно.
— Почти месяц ее нет, и никто не побеспокоился?
— В колледже каникулы, и в Пассаже сейчас работы
никакой, а сама она из Воркуты, мать вроде замуж вышла… в общем, не до Нинки.
Да она с крутым отдыхать укатила: рубль за сто. Чемодана нет и тряпок, что
получше, мы ж комнаты не запираем, я сначала тоже забеспокоилась и вещи
проверила. Купальника нет и желтого сарафана. Точно, на югах загорает, а может,
и за границей, у нее загранпаспорт был. У крутых все круто, вот вернется,
Расскажет…
— А никто из мужчин ею не интересовался?
— Было дело, — кивнула Татьяна. — Недели две
назад пришел один, говорит, из колледжа, мордастый такой, спрашивал Нинку. Ну я
ему: уехала куда-то, а куда да с кем, не знаю. А он мне: книжку она взяла,
нужна ему книжка, библиотечная вроде. Такой правильный парень, хоть по морде ни
в жизнь не скажешь, что он книжки читает. Надоел до смерти. Я ему и сказала:
иди да ищи сам свою книжку.
— А вы в Нининой комнате находились, когда он искал?
— Нет, в кухне. Мой как раз пришел, ну мы и ужинали на
кухне. Но когда парень уходить стал, я проверила, чтоб не спер чего. Пустой
уходил, на нем джинсы да футболка, ничего не спрячешь. Из золотишка у Нинки
только сережки с колечком, она всегда в них, а телик в кармане не унесешь. Так что
барахло цело, но книжку он не нашел.
— Да, — вторично переглянулись мы. — А как
фамилия вашей соседки?
— Глаголева. Глаголева Нина, по отчеству не знаю…
— А номер «мерса» вы случайно не запомнили? —
озарило меня.
— Запомнила. Номер городской, а в нем три шестерки,
оттого и запомнила: дьяволово число. Кино про Демьена помните? Я мистику очень
люблю.
— Вы об этом больше никому не говорили? —
испугалась я. — Например, тому парню, что за книгой приходил?
— Нет, конечно, а вдруг он Нинкин ухажер? Через пять минут
мы вышли на улицу в сильнейшем волнении, выпросив у Татьяны фотографию Нины.
Фото пришлось вынуть из рамки, что Татьяну сильно беспокоило, но Женьке
удалось-таки ее уговорить.
— Чуешь, куда ветер дует? — с восторгом лепетала
Женька. — «Шестисотый» и лысый, а потом паренек с протокольной рожей.
Пришел проверить, нет ли у Нины чего подозрительного, что указало бы на его
хозяина: дневника, фотки или записки… Остальные адреса можно не проверять. Мы
на верном пути.
— Похоже, — вынуждена была я с ней
согласиться. — Проверим номер машины Козырева и попробуем свести все
данные воедино.
— Ага, но сначала заскочим в одно место.
Если быть точной, заехали мы не в одно место, а в три, из
последнего Женька появилась с толстенной подшивкой газет, а на физиономии ее
читалось большое стремление разоблачить всех городских преступников. Пока
Женька моталась по нужным местам. Роман Андреевич предпринял попытку разузнать,
чем конкретно мы занимаемся. Я стойко молчала и хмуро смотрела в окно.
Вернувшись в мою квартиру, мы с Женькой обложились газетами и листами бумаги
(для заметок), устроились за столом и только тогда вспомнили про нашего жильца,
то есть охранника. Сидя в кресле, он с большим интересом наблюдал за
приготовлениями. Мы переглянулись, Женька начала мне делать тайные знаки, а я
кашлянула и спросила, невинно глядя на Романа Андреевича:
— Ромашка, а тебе разве никуда не надо сходить?
— Нет, — широко улыбнулся он.
— Э-э-э, — я пыталась придумать, как бы
подоходчивее дать понять человеку, что его присутствие совершенно
необязательно, но он меня опередил:
