— Удалось. Колобок считает, что у него была навязчивая
идея, он решил, что его любовницу убили…
— Какую любовницу? — насторожилась я.
— Наверное, Стеллу. В общем, он пришел к Колобку и
рассказал следующее: у него была любимая женщина, которая не так давно
отправилась отдыхать с мужем в Сочи и там утонула. Как будто ничто не указывало
на убийство но Аверин считал, что ее смерть неслучайна. Колобок по-умному с ним
базарил, мол, это от избытка переживаний надо дышать глубже, и все такое… И
вдруг Аверин ему заявляет, что утонула вовсе не его любимая женщина, а кто-то
другой. Колобок решил, что клиент с катушек тронулся, но, так как в остальном
тот психом не выглядел, сеансы продолжил и выяснил вот что: Аверин хотел ехать
в Сочи вместе с любовницей. Не знаю, на что он надеялся, возможно, считал, что
ее супруг будет сильно занят, а может, просто не мыслил без нее существования,
короче, хотел ехать и остановиться в том же отеле. Но вечером накануне отъезда
она вдруг позвонила и сказала, что никуда не поедет, сославшись на какие-то
семейные проблемы. Аверин остался в городе: юг без любимой все равно что север…
Но любимая на свидание не явилась и вроде как вообще исчезла. Аверин забеспокоился,
попытался ее разыскать и узнал, что она все-таки уехала в Сочи. Тогда он
позвонил в гостиницу, и тут начинается самое интересное: дама, представившаяся
его любовницей, таковой вовсе не была, он разговаривал с совершенно незнакомой
женщиной, которая почему-то выдавала себя за его любимую. Соображаешь?
— Конечно, — тяжело вздохнула я: все рассказанное
Женькой здорово напоминало написанный мною детектив.
— Потом липовая любовница трагически погибает, а у
Аверина съезжает крыша. Он идет к психоаналитику с навязчивой идеей, что
женщину убил ее собственный муж, труп спрятал, а потом уехал в Сочи с
неизвестной гражданкой, выдавая ее за жену и таким хитрым способом избавляясь
от подозрений в убийстве.
— А потом появились мы, — подсказала я, — со
своим дурацким детективом, в котором вся эта история, подробно расписана и даже
указано, где спрятан труп…
— Вот-вот. Аверин послал рукопись людям, которых та
история могла заинтересовать, послал инкогнито, но где-то прокололся и погиб.
Убийцы решили разделаться и с нами…
— Но после неудачной попытки эту затею оставили, —
влезла я. Женька посмотрела злобно, а я торопливо плюнула через левое плечо.
— Вот язык-то, — укорила подружка, вздохнула и
добавила: — Все верно. Кто-то из двоих адресатов убийца. Козырев больше
подходит: жену он мог запросто укокошить, но мы уже отметили, что способ
разделаться с жертвами он выбрал совершенно не бандитский, хотя сам настоящий
бандит…
— Может, маскируется, — выдвинула я свежую идею.
— Может. Но есть и второй адресат, о котором мы
по-прежнему ничего не знаем.
— Слушай, а вдруг Аверин действительно спятил и мы
вслед за ним? Вдруг не было никакого убийства и жена Козырева в самом деле
утонула?
— Это надо бы проверить, — задумалась Женька, я
подождала пояснений, не дождалась и спросила:
— Как?
— У нас есть фотография Стеллы, а утонула она совсем
недавно, и в гостинице ее должны помнить.
— В Сочи? — вытаращила я глаза.
— Конечно, — удивилась Женька. — Но прежде
чем лететь туда, давай здесь разберемся, поищем среди пропавших без вести,
авось узнаем что путное.
Я понятия не имела, что путного можно узнать и какая нам от
этого польза, но дипломатично промолчала.
— Что еще рассказал Колобок? — спросила я
осторожно.
— Тебе что, мало? Разговорить его было непросто.
— А вдруг мы ошибаемся и любовница Аверина не Стелла
Козырева?
— Стелла. Все сходится. Конечно, если ты не напутала с
именем.
— Не напутала, — обиделась я. — Ты Колобка о
ней расспрашивала?
— Нет. Он бы заподозрил неладное, все надо делать
постепенно. Ее привел к Колобку какой-то художник, и Анька утверждает, что на
это были причины. Скорее всего с Авериным она познакомилась не у
психоаналитика, а гораздо раньше, и Колобка Аверин выбрал именно потому, что
его посещала любимая женщина.
Я кивнула и посмотрела на часы, перерыв заканчивался, а мы так
ничего и не решили, и квартира моя по-прежнему сирота сиротой…
— Мне на работу надо, — заметила я.
— Мне тоже надо. Сегодня я к Колобку не поеду, надо его
малость выдержать, чтоб покладистее был, так что с работы сразу к тебе. Не
задерживайся, сегодня вечером надо проверить пару адресов, я имею в виду
женщин, пропавших без вести.
— Может, лучше… — начала я.
— Проверить, — сурово заключила Женька и,
поднявшись из-за стола, направилась к выходу, забыв сказать мне спасибо. Я
возмущенно покачала головой, поражаясь чужой невоспитанности, и расплатилась за
обед, тоскуя о потерянном вечере: болтаться по адресам в поисках неизвестно
чего — занятие довольно глупое и энтузиазма у меня не вызвало.
Однако насчет вечера судьба распорядилась иначе. Я шла от
троллейбусной остановки к дому, когда заметила Женьку, она перебегала дорогу на
красный свет, водители сигналили, а подружка показывала им язык.
— Ты сумасшедшая, — сказала я, когда Женька
очутилась рядом.
— Боялась тебя упустить, — запыхавшись,
пробормотала она.
— Я иду домой, и ты тоже.
Для Женьки это, конечно, не аргумент, а спорить я не стала,
потому что, чем ближе подходила к родному дому, тем тоскливее становилось на
душе. В том, что меня ограбили и из квартиры вынесли все до нитки, я не
сомневалась. Мы непроизвольно ускорили шаг и через несколько минут вошли во
двор. Я подняла взгляд на родные окна и довольно отчетливо икнула. Женька
сбилась с шага, посмотрела на меня с недоумением и спросила:
— Ты чего?
Я и сама не знала. Независимо от того, ограбили меня сегодня
или нет, я, безусловно, приобрела что-то новое. Точнее, не я сама, а мой
балкон. На четырех веревках, натянутых вдоль него, висело белье. Но не это
тревожило и томило. Дело в том, что на ветру покачивалось мужское белье, я
узнала вчерашнюю майку и пятнистые штаны, да и кроме них одежды хватало: все
веревки были завешаны.
— Кошмар! — громко сказала я, Женька испуганно
вытаращила глаза, а я у нее спросила: — Это ведь мой балкон?
