— Да бог с ними, — отмахнулся верзила. — У
соседей есть запасные. Объясню, в чем дело, небось простят, что я на ночь
глядя…
Я вздохнула с облегчением, и мы зашагали дальше. Конечно,
выглядел он совершенно неприлично, то есть вовсе не был похож на джентльмена, с
другой стороны, он меня спас и что-то такое говорил об удостоверении. Вряд ли
оно есть у бандитов… хотя по виду форменный бандюга, и с этим, как говорится,
ничего не поделаешь. К тому же он с жуткого похмелья. Даже на улице от него
несло, слов — но от винной бочки. Странные типы раскатывают с удостоверениями в
наших троллейбусах. Но если бы не он… лаже страшно подумать, что могло
произойти.
— Спасибо вам, — довольно громко сказала я,
осмелев на углу собственного дома. До подъезда оставалось метров пятнадцать, а
в тусклом свете подъездной лампочки я уже приметила своего соседа с первого
этажа в компании друзей… трое или четверо. Правда, предыдущая троица на верзилу
впечатления не произвела, но мой сосед занимался карате.
— Как тебя зовут? — спросил он.
Я вздрогнула от неожиданности и ответила:
— Анфиса.
— Как? — он вроде бы растерялся, а я разозлилась:
— Как слышал.
— Редкое имя, — точно извиняясь, заметил
он. — А меня Романом. Громов Роман Андреевич. Давай знакомиться?
— Так мы уже познакомились! — нахмурилась я.
— Слушай, Анфиса, — перешел он на ласковый
шепот, — можно я к тебе зайду, буквально на минуту… Руки в крови, майка
грязная, неудобно в таком виде беспокоить соседей. Я только умоюсь и сразу
назад, можешь даже входную дверь не закрывать и подождать меня на пороге.
— Что за глупости, — пожала я плечами. — Вы
ведь из-за меня пострадали. Идемте.
Что это на меня нашло, ума не приложу. Вести к себе в
квартиру темной ночью подобного типа полное безумие, но что сделано, то
сделано. Вздохнув, я направилась к подъезду. Роман, печатая шаг, шел рядом.
Парни расступились и недружно поприветствовали меня.
— Здрасьте, — мяукнула я, торопливо юркнув в
подъезд, слыша, как вдогонку кто-то протяжно свистнул, а сосед дурным голосом
пропищал:
— Анфиса, лучше возьми меня, он очень большой мальчик…
— Вот дурак, — покачала я головой и покосилась на
Романа: что да, то да, мальчик действительно большой.
— Детишки, — равнодушно пожал он плечами, имея в
виду публику у подъезда.
— Ага — икнула я и, замерев перед своей дверью,
прислушалась — тишина. Дверь мне открыть не пожелали, что неудивительно, раз
Женька так и не вернулась.
— А кто у нас дома? — бодро поинтересовался Роман.
— Никого, — хмуро ответила я и достала ключ.
Открыла, включила свет в прихожей и без особой радости предложила: — Проходите.
Роман прошел, покрутил головой, осматриваясь, и спросил:
— Где ванная?
— Первая дверь налево, — кивнула я.
Он скрылся в том направлении, я немного подумала хлопнула
входной дверью, прошла в кухню, где у меня в настоящее время стоял телефон, и
включила автоответчик. Звонков было пять, но сообщений оставить никто не
пожелал, только перед последними гудками мой голос отчетливо произнес «черт», а
я, взглянув на холодильник, увидела прижатую магнитом записку, точнее, целое
письмо. «Анфиса, — сообщала Женька, — мой роман бурно развивается.
Жертвуя собой для общего блага, ночевать не приду. Может, позвоню, если выберу
время. Ешь блины со сметаной и не скучай. На всякий случай оставляю номер
телефона… Пока».
— Пока, — проворчала я и заглянула в холодильник.
Молоко, сметана, а в сковородке в самом деле блины.
Послышались шаги, и в моей крохотной кухне, где мы с Женькой
с трудом помещались, возник спаситель. Он умылся, смотрел покаянно и при этом
старался не дышать в мою сторону.
— Я очень извиняюсь, — заявил он. — А нельзя
чашку кофе? Чего-то голова ужасно болит…
— Неудивительно, — нахмурилась я. — Судя по
вашему виду, вы пьете вторую неделю.
— Всего три дня, — обиделся Рома. — То есть
сегодня четвертый. Опохмелялись просто…
— Здоровье надо беречь, — напомнила я известную
истину и предложила неожиданно для самой себя: — Хотите блинов? Со сметаной?
— Еще как хочу, — обрадовался мой гость. — С
закуской всегда проблемы, а у меня аппетит хороший.
Он попробовал втиснуться за мой стол, но из-за шкафа это
было совершенно невозможно, там и я пролезаю с трудом.
— Садитесь здесь, — кивнула я на единственное
удобное место на кухне, которое по праву хозяйки всегда занимала сама, и стала
разогревать блины.
— А где у нас муж? — кашлянув, поинтересовался
Роман.
— Что вы глупости говорите? — сурово оборвала
я. — Стала бы я вас в дом пускать, будь у меня муж.
— Да, — кивнул он, — мужу это вряд ли бы
понравилось. Вот мне, к примеру, точно бы не по душе пришлось… А почему такая
красивая девушка не замужем?
— По кочану, — отрезала я. — Что это вы
взялись болтать всякие глупости? Сами-то женаты?
— Нет, — поспешно ответил он.
— Конечно, — усмехнулась я, — когда пьешь по
четыре дня кряду, не до женитьбы.
— У меня работа тяжелая, — вроде бы обиделся мой
гость. — Надо иногда расслабиться. Три дня назад вернулись из одного
паршивого места. Слава богу, все вернулись с головой. Ну и решили отметить…
Именно по этой причине я и выпил с друзьями, вместо того чтобы дома в спокойной
обстановке перечитывать классику, к чему я склонен значительно больше в силу
своего характера.
Я подозрительно на него покосилась, а он ответил мне
исключительно честным взглядом и младенчески невинной улыбкой.
— И что из классики вам особенно по душе? —
съязвила я.
— Толстой, — не моргнув глазом, заявил
Роман. — Лев. «Война и мир». Очень актуальное произведение, вот сколько
раз перечитывал, столько и рыдал, в некоторых местах… Не поверишь, как это меня
трогает.
