— Цель сканирования? — поинтересовалась Катерина, настраивая аппаратуру.
— Цель отсутствует, — помедлив, ответил Гришко. — Просто проведи общий скан.
— Зачем? — в голосе Кати послышалось удивление.
Приказ действительно был необычный. Если бы Гришко поставил четкую цель: акустический или ультразвуковой анализ окружающих пород, глубины пустот, наличия или отсутствия подземных вод — вопросов бы не возникло, а так…
— Нужен внешний звуковой фон, — пояснил полковник.
Однако такое объяснение еще больше озадачило Катю.
— Какой фон? Откуда он здесь? — недоумение девушки росло.
Как, впрочем, и раздражение Гришко.
— Выполняй!
В их разговор никто не вмешивался: у экипажа был приказ соблюдать режим тишины.
Пара секунд молчания и…
— Слышу шумы и помехи непонятного происхождения, — удивленно доложила Катя.
— Выведи на мой динамик, — потребовал Гришко.
На командирском пульте ожила выпуклая забранная мелкой решеткой «тарелка», смахивающая на большую — больше здоровенной полковничьей ладони — кнопку. Из-под защитной сетки динамика послышались непонятное потрескивание, похрюкивание, хрипы, всхлипы, тонкие, пронзительные — на грани слышимости — визги и какой-то низкий монотонный гул. Вообще-то это было не очень похоже на те вопли, стоны и рев, которые слышал снаружи Стас.
Он сосредоточился, закрыл глаза, прислушался снова. Нет, ошибки быть не могло: по пещерным пустотам носились все те же жуткие крики, стенания и рык. Тогда почему их слышит только он, но не улавливает акустическая аппаратура? Стас тряхнул головой, возвращаясь из-за титановой обшивки в тесный мирок «Боевого Крота».
Полковник выставил громкость на максимум.
— Это и есть твой ад? — недоверчиво спросил Гришко.
— А откуда здесь эти шумы? — вопросом на вопрос ответил Стас. — Да еще и в таком количестве?
— Ну, мало ли, какие процессы происходят под землей, — пожал плечами полковник.
Вот именно. Мало ли какие…
— Это полная акустическая картинка?
— Самая что ни на есть. — Гришко кивнул. — Общий скан. Даже ультразвук и инфразвук переведены в слышимый диапазон.
Так может, в этом и заключается причина? Может, приборы перемудрили? Или наоборот: это и есть истинные отголоски адской геенны, недоступные обычному человеческому уху. И даже особому человеческому слуху. Особому, но человеческому.
— А если их отфильтровать? — предложил Стас. — Ну, ультразвук и инфразвук? Если оставить только то, что должно быть слышно?
— Какой смысл? — уставился на него Гришко. — Хотя, ладно, — полковник снова склонился к микрофону: — Катя, разбей акустику на волновые спектры. Оставь обычный, средний.
— Сделаю, — растерянно отозвалась девушка. Она по-прежнему не понимала, в чем дело, но спрашивать о чем-либо уже не решалась. Сам факт появления на такой глубине, где, по идее, должна царить могильная тишина, каких-то шумов и помех отбивал охоту задавать вопросы. А то ведь можно и на ответ ненароком нарваться. К этому Катя, наверное, не была готова.
А еще через секунду ее удивление и тревога переросли в ужас.
— Что это?! — все-таки с губ девушки сорвался панический вопрос. А из динамика уже хлынули отфильтрованные и отсеянные звуки.
Те самые.
— А-а-а! О-о-о! У-у-у! Ы-ы-ы! М-м-м-а-а-а! Гр-р-раур-р! Гр-р-раур-р! Гр-р-раур-р!
Динамик командирского пульта, выставленный на максимальную громкость, оглушительно орал, стонал и ревел. А может, просто источник шума стал ближе?
Звуки, от которых стыла кровь, разносились по всему отсеку управления. Обезумевшие, пронизанные болью голоса и рык неведомой твари. Или тварей. Этот грозный низкий рык перекрывал вопли, как взрыв гранаты в помещении заглушает автоматные очереди.
— Что это?! — кричала перепуганный акустик. — Что ЭТО такое?!
Это ад, Катя. Самый настоящий ад. В самом прямом смысле этого слова. Просто «крот» со всем своим экипажем очутился к нему слишком близко. Просто они чуть не влезли в ад до срока. Или все-таки влезли? Или их срок уже наступил?
Пропущенный через звуковую аппаратуру шум казался еще более зловещим. И — что хуже — более реальным. Теперь вся эта жуть не носилось бесплотным эхом снаружи, а наполняла субтеррину изнутри. Стасу казалось, что вслед за отзвуками ада в подземную лодку скоро проникнет и все остальное.
И, судя по всему, так показалось не только ему.
— Старт! — заорал Гришко, щелкая тумблерами и тыча в кнопки. — Додик, реактор на полную мощность! Михеич, экстренный запуск систем!
— Я с навигацией не разобрался, — напомнил компьютерщик.
— Плевать! Стартуем вслепую. Киря, готовь боевой отсек!
Боевой отсек? Против адских тварей? Было бы смешно, не будь так страшно.
— Гусеничная тяга! — продолжал сыпать командами полковник. — Бур! Домкраты! Турборежим! Стас!
Стас не сразу понял, что окликают его.
— Стас, куда нам?!
Как будто он знал, куда! Вокруг были одинаковые пещеры, а в пещерах — одинаковые стены: причудливые, бугристые и гладкие, словно барельефы безумца. А где здесь провал в ад — все равно не понять. Откуда идет звук? Где его источник? Может быть, впереди, может, сзади. Может быть, справа, может, слева.
— Куда, Стас?
Да куда угодно, лишь бы не стоять на месте.
— Куда?! Ты видишь?
Только пустоты и стены. Мечущиеся по пещерам звуки нельзя разглядеть даже особым зрением.
— Можно прямо, — сказал Стас, стараясь говорить уверенно, но не очень справляясь с этой задачей.
Наверное, можно.
— Вперед! — приказал Гришко. — Полный вперед!
Полковник отдавал еще какие-то команды, которые незамедлительно выполнялись, но Стас уже не видел и не слышал ничего, что творится в отсеке управления. Он наблюдал за тем, что происходит снаружи.
* * *
«Боевой крот» тронулся с места. Широкие траки гусениц протащили машину по неровному полу пещеры до стены напротив. Затем гусеничные шасси ушли под титановую шкуру. Бур вонзился в стену, закрутился винтовидный шнек. Сзади субтеррину подтолкнули мощные домкратные лапы.
Они входили в темную и мягкую, как торф, податливую, как человеческая плоть, распадающуюся на части, осыпающуюся и, вроде бы, дымящуюся породу, состав которой Стас никак не мог определить.
Или это вообще не порода?
Странная субстанция вдруг ожила. Что-то замельтешило вокруг «крота». Какие-то размытые смазанные тени, отдаленно похожие на человеческие силуэты или представавшие таковыми в воображении Стаса. Мертвецы? Грешники? Мертвые грешники? Души? Твари? Души тварей?
