– Ты хоть что-то особенное у нападавших приметить смог? – без особой надежды спросил я у полуэльфа, уже приведенного целителями в полный порядок. Даже выглядел он не в пример здоровее, чем до своей злополучной прогулки. Практически непрерывное сидение в подземельях с регулярными сеансами донорства здоровья отнюдь не добавляет, а сейчас у Филарима был вполне нормальный цвет лица и даже едва заметный румянец на щеках.
– Двигались слишком хорошо для таких босяков, которыми выглядели, – поморщившись, пробормотал бывший расхититель гробниц, помимо основной профессии также подрабатывающий скупкой и продажей краденого, а потому неплохо знакомый с криминалом. – А вот били вполне профессионально, так, чтобы причинить побольше боли, но не убить и не покалечить. Не переодетые студенты, обиженные обязательством кормить вампиров, пусть даже связанных, и не из шеи, а через полую трубочку.
– Кстати, спасибо тебе за такую приятную добавку к рациону, – сказала Отрешка, вставшая во главе клыкастой и алоглазой троицы, блеснув алыми глазами без зрачков. – Теперь, когда мы можем не так экономно расходовать свои силы, опасаясь вывести из строя ушастого частым кровопусканием, наконец-то пришло время как следует приступить к тренировкам, чтобы попытаться овладеть способностями истинных детей ночи. Конечно, если бы еще нашелся опытный наставник, процесс бы сильно ускорился…
– Посмотрим, – уклончиво пробормотал я, с одной стороны, одобряющий всяческое развитие своих подчиненных, с другой стороны, опасающийся, как бы набравшие слишком много сил красноглазки не попробовали прожить своим умом или, и того хуже, попробовали бы меня на зуб. – В ходе войны разные посланцы от изрядно перетрусивших вампиров, причем от разных группировок, судя по всему, едва ли не открыто сражающихся между собой, успели порядком надоесть, хотя и пользу принесли некоторую. Видите ли, нечисти в Азалии жить хорошо, тут ее особо не ловят, а в Вирее плохо, там она слишком большого количества героев, возникающих из-за главенствующего культа бога войны, чьи последователи ищут себе достойных противников, не выдерживает. Причем провинциальные-то, которым солдаты на хвост наступили, помогали, а вот столичные мешали и гадили исподтишка. Здешний же старейшина, Иоган Клест, кажется, вообще между наблюдателем, шпионом и убийцей разницу, похоже, не сильно понимает. Не слыхали, кстати, про него?
– Откуда? – невесело усмехнулась Отрешка. – Те, кто нас обратил, не слишком-то горели желанием просвещать новых рабов о себе подобных. Наверное, они и по меркам остальных являлись редкостными уродами. Хотя, может, другие чего-нибудь слышали случайно из не предназначенных для нас разговоров? Карит! Форб! А ну сюда идите, дело есть.
Увы, ни один из клыкастиков также про старейшину вампиров, проживающего в столице, от своих былых господ, которых они завалили с немалым трудом и потерями среди других низших, ничего не знал.
– В общем, найти его будет затруднительно, равно как и других кровососов, – подытожил Филарим, тоже участвующий в беседе. – Скрытность – главное их оружие, ибо ничего другого против отрядов стражи и чародеев Академии просто не поможет, это не провинция, где народ можно запугать и быть уверенным, что никто внезапно не появится и не развеет тебя по ветру. Кстати, а может, старейшина и направил тех, кто меня избивал? Когда я изучал всю возможную литературу, чтобы найти хоть крохи информации, способной помочь брату, то узнал любопытный факт. Дети ночи очень трепетно относятся к своей свободе, и того, кто подчиняет себе их часть, достанут обязательно. Исключение – если младшего вампира сдал в аренду его непосредственный создатель или сюзерен вроде местного старейшины.
– Клинок в брюхо или уроненный на голову с крыши камень был бы надежнее, – цинично заметил я, припомнив свой опыт жизни на помойках и царящие там нравы. – После такого даже лучший целитель не всегда откачать сможет, особенно если доставят не сразу. И потом, сам же говорил, били тебя умело, так, чтобы не покалечить.
– Но если бы все-таки забили или зарезали, призрак сумел бы почуять своих убийц, – заметил Филарим. – А в то, что у главы ковена не найдется времени, чтобы поискать тех, кто лишил его ценного специалиста, не поверил бы и самый последний упырь, если бы умел думать. Зато если кто-то бы покричал, созывая толпу, и, передав меня ей на руки, удалился в сторонку, то дух указал бы совсем на других личностей, прямо причастных к уничтожению его смертного тела, позабыв о несущественных с точки зрения мертвого мелочах вроде болезненных ощущений, выбитых зубов или невозможности благодаря отдельным товарищам вовремя смыться.
– Аргумент, – пришлось согласиться мне, умом понимающему, что мертвые в этом мире могут и говорить, и кусаться, и много чего другого делать, но так и не принявшему этого сердцем. Которое, между прочим, посланцы столичного старейшины дважды пытались вырвать и один раз даже успешно. Впрочем, носителя живого артефакта такие вещи быстро не убьют, а если вставить не слишком сильно пострадавший орган обратно, он приживется за несколько десятков секунд. – Если когда-нибудь встречу этого Иогана Клеста, попробую предъявить ему еще и такой счет. Но, думаю, он не питает иллюзий насчет отношения к нему того, за кем посылал шипонов, мало отличающихся от ликвидаторов, а потому, если и наткнусь на клыкастое подполье, мирный диалог у нас получится навряд ли.
– Кстати, а мне какой-нибудь документ на прогулки по городу можешь выдать, чтобы стража не цеплялась? – уточнила Отрешка. – По Академии-то все нормально, если рядом Филарим, о нас тут каждая собака слышала, а вот за ее пределы выйти опасаюсь. А ведь в кои-то веки и до столичных магазинов рукой подать, и деньги имеются.
М-да, женщины остаются женщинами. Даже если они красноглазые и пьют кровь вместо нормальной еды. Денежные средства-то у нее, интересно, откуда? Да еще в количестве, достаточном для похода по дорогим салонам? Впрочем, наверное, мне лучше и не знать.
– Заведи себе знакомых среди работающих здесь дам и делай покупки через них, – вздохнул я. – Договориться-то со стражей о том, чтобы имеющих сопровождение в виде какого-нибудь сильного мага вампиров не трогали, можно, хоть и сложно. Сильно способствует этому еще и главенствующий в Азалии культ Ремеса Торговца, покровителя переговоров и сделок. В принципе, если не поскуплюсь, можно даже какого-нибудь его жреца на время нанять, объяснять народу, что вот эту вот нечисть трогать пока нельзя. Только потом придется еще и хозяина каждой лавки отдельно запугивать или умасливать, куда вы свой нос сунете. Плюс днем вы свои защитные костюмы снять не сможете, чтобы не сгореть в любом помещении, где есть окна, но нет абсолютно непроницаемых штор.
– Гррр, – буквально прорычала разозленная Отрешка, недовольно скривившись. – Ты прав, ты, демоны тебя побери, прав. Кстати, о демонах! Держи свою дочь подальше от меня, у меня муж есть!
– Угу, – кивнул я, прекрасно помня о противоестественных наклонностях демоницы, вытерпевшей очень много нехорошего в своей человеческой жизни, а также пугающем воздействии, оказываемом ею на подавляющее большинство людей. Все-таки местные о толерантности, к своему счастью, никогда не слышали и потому пришельцев из нижней реальности предпочитают убивать в превентивных целях, пока те сами не провернули с ними нечто подобное. Или порабощать. Но никак уж не заводить романы. Редкие исключения лишь подтверждали правило, а вампиры, пользующиеся точно такой же репутацией, вероятно, виделись ей наиболее близкими по социальному статусу существами. – Если снова будет приставать, ты его на нее натрави, она тогда тут же скроется куда подальше.
