— Желание вашего высочества — для меня закон. Однако я должен посоветоваться с хозяевами. Сейчас найду начальника дворцовой охраны и попытаюсь договориться.
— Уж эта мне охрана! — Ольга скривилась. — Будут ходить по пятам… По улицам слона водили…
Макаров развел руками:
— Иначе нас просто не выпустят за пределы дворцовой территории!
— А если взять да и сбежать? — В душе Ольги родилось какое-то странное чувство.
Она подумала несколько мгновений и поняла, что чувство это называется «желанием сделать наперекор».
Как в детстве, когда она нарушала распоряжения мамок, чем доводила их до белого каления, прекрасно зная, что им придется смириться…
Правда, детство осталось далеко позади, а в качестве мамки теперь был старший лейтенант Макаров.
— Сомневаюсь, что нам удастся сбежать, ваше высочество! Охрана у Отто весьма профессиональная, уж можете мне поверить.
— Ладно, Дмитрий… Идите, договаривайтесь!
— А когда вы желаете прогуляться?
— Да хоть сейчас. Но можно и вечером.
— Ясно!
Макаров исчез из комнаты. Вернулся он только через полчаса.
— Договорились, Дмитрий?
— В общем, да, ваше высочество. Но начальнику охраны потребовалось получить разрешение на прогулку у самого короля.
— Разрешил?
— Так точно! Однако без дополнительной охраны нас со дворцовой территории не выпустят.
Ольга вздохнула:
— Ладно, согласна я на дополнительную охрану… Не верят хозяева в возможности наших «росомах».
Макаров усмехнулся:
— Ну, о том, что я — «росомаха», они могут только догадываться. К тому же считают, в таких случаях лучше перебдеть, чем недобдеть. Это нормально.
— Но чего они опасаются? Макаров пожал плечами:
— Кто знает? Мне они об этом не сказали. Возможно, у хозяев есть серьезные основания. К примеру, среди фрагербритской элиты вполне могут присутствовать могущественные люди, недовольные намечающимся союзом между нами и Вайсбургом. Вдруг они попытаются организовать ваше похищение?
Ольга обо всем этом слышала еще на Новом Санкт-Петербурге, от брата.
Однако ей очень хотелось поперечить Макарову.
— А какой смысл? Я же не чиновник и не знаю никаких государственных тайн.
— Известные человеку тайны — не всегда главное. Могут быть и другие причины. Скажем, если оппозиционерам удастся похитить ваше высочество, росско-фрагербритские отношения будут испорчены всерьез и надолго.
Он все-таки был хорошим профессионалом, этот парень.
Интересно, а если бы ее, Ольгу, похитили на самом деле, как бы повел себя брат? Дураку ясно, что для него союз с фрагербритцами очень важен — иначе бы он не пошел на брак с дочерью Отто! И как бы он себя повел в случае похищения? Решился бы на конфликт? Или во внешнеполитических интересах проглотил бы пилюлю?
Ольга вдруг остро ощутила собственное одиночество. Ей хотелось обсудить с кем-нибудь пришедшие на ум сомнения.
Но не с этим же солдафоном Макаровым! Хотя, будем честны перед собой, есть в «секретаре» нечто симпатичное и притягательное. Должно быть, дух самца, который чувствует любая женщина…
Захотелось его подразнить немного, поиграть в капризулю.
Могу же я хоть иногда побыть женщиной, а не высокопоставленным дипломатом, исполняющим государственный долг!
— А вот интересно, — сказала она, лукаво посмотрев на «росомаху». — Если меня и в самом деле попытаются похитить, вы и в самом деле сумеете меня защитить?
И пусть он думает о ней все, что пожелает! Что он уже беседовал с нею на эту тему… Что она не так умна, как ему казалось прежде… Что в ее разговорах нет ни малейшей логики…
Женщина не обязана быть логичной. Она просто хочет чувствовать себя защищенной. И имеет право сомневаться в спутнике!
Пусть этот солдафон обидится!
Солдафон не обиделся. Он немедленно расправил плечи:
— Я уже говорил вам, ваше высочество. Можете не сомневаться! Мне дали прекрасную боевую подготовку. Разве лишь против меня выставят взвод альпийских стрелков… Тогда могу и не справиться. Но такое возможно только при полноценном заговоре против Отто. Вряд ли бы, существуй такой заговор, ваш царственный брат решился отправить вас в гости к фрагербритцам. Разведка у нас работает неплохо… Так что можете не опасаться! А с десятком хулиганов я справлюсь без проблем. — Он снова усмехнулся. — Только вряд ли мы окажемся там, где обитают хулиганы. Королевская охрана не позволит.
«Ишь, расхвастался!» — подумала Ольга.
Однако недовольства в ее душе не возникло.
Лишь продолжало жить чувство одиночества.
И, наверное, именно от этого чувства ей вдруг захотелось прижаться к Дмитрию, ощутить себя в его объятиях, потому что он был сейчас самым близким ей человеком — ближе папы и мамы, ближе сестер и брата. Потому что именно брат лишил ее всего привычного и отправил туда, где она оказалась абсолютно и непоправимо одинокой…
— Ваше высочество, что вы делаете?!
Ольга пришла в себя. И обнаружила, что и в самом деле прижимается к «росомахе».
Как она встала с кресла, как подошла — она не помнила. То есть помнила, но как будто это происходило не с нею. Словно во сне…
— Простите, Дмитрий! — Она отодвинулась. — Мне стало как-то… уж очень страшно. — Она вернулась в кресло.
Чувство одиночества ушло.
«И только попробуй мне сказать что-нибудь!» — подумала она.
Но Макаров ничего не сказал. И даже не усмехнулся.
Иначе бы она попросту убила его.
Глава шестьдесят седьмая
— Куда направимся, ваше высочество? Ольга пожала плечами:
— Сначала в сам Лондинус. А в городе уж разберемся, что нам посмотреть.
Глайдер только что вылетел из дворца — через полтора часа после случившегося. Вернее, после нес лучившегося…
Макаров вел себя как обычно, и Ольга была ему за это благодарна.
Вместе с ними в глайдере сидело еще трое местных охранников, и было совершенно ясно, что столько профессионально подготовленных отважных мужчин одну женщину всяко защитят.
Под машиной тянулись зеленые поля и рощи, и эта летняя картина, после ранней весны Петергофа, очень радовала глаз. Впрочем, очень скоро поля и рощи сменились улицами и парками фрагербритской столицы.
А на незнакомый город надо смотреть изнутри, с земли.
Макаров поговорил с одним из охранников, и глайдер тут же пошел на посадку. Высадились на какой-то площади.
