Так оно и получилось. Через пару минут, проверившись, Осетр обнаружил, что один из шпионов шагает за ним.
Надо было сбрасывать «хвост» и завершать операцию. Больше на этой планете делать нечего.
Осетр двинулся прямиком в расположенный неподалеку центральный городской парк. И вспомнил другой парк, на планете Новая Москва, в котором Остромир Криворучко, слушатель разведшколы, гулял со своей фиктивной женой Катериной, тоже будущей разведчицей…
Отойдя подальше от границы парка, он снова проверился.
Соглядатай топал шагах в тридцати позади.
Выбрав подходящее местечко, где было совершенно безлюдно, преследуемый нырнул в густые кусты и немедленно включил кокон Фогеля. Дождался, пока шпион, приблизившись, сунется следом, и вырубил этого орла, ткнув в нервную точку. Убивать не стал — нет смысла. Хватит уже с него трупов на Ибн-Джухайяме…
Оттащил обмякшее тело в кусты.
Пусть полежит тут пару часиков, пока не прочухается…
После чего отправился в родную лачугу, забрал комплект номер один и распрощался с хозяином.
Еще через полчаса пригородный водородник увозил его на встречу с «шайбой».
Когда соглядатай, прочухавшись, понял, что с ним случилось, и мучился над проблемой, как доложить Гафуру Карагезу-оглы о своем непростительном промахе, транспортное средство «стрекоза» уже уносило императора Остромира Первого с поверхности планеты на орбиту, к «Святому Георгию Победоносцу».
Глава тридцать третья
Крышка «шайбы» открылась, и Осетр обнаружил, что в транспортном отсеке фрегата собрались все старшие офицеры во главе с каперангом Свистуновым.
К борту транспортного средства подкатили лесенку — двухместная «шайба» была высоковата, чтобы выпрыгивать из нее, не рискуя отбить подошвы.
«Росомаха», разумеется, с такой задачей справился бы, но флотские видели в пассажире «шайбы» прежде всего правителя своей державы.
Когда Осетр спускался по лесенке, Свистунов шагнул вперед, намереваясь подать императору руку, но тот помотал головой.
Каперанг отступил назад, дождался, пока пассажир окажется на полу, и приложил руку к козырьку фуражки:
— Здравия желаю, господин главнокомандующий. На вверенном мне корабле все в порядке. За время ожидания уничтожено две вражеские единицы — боевая и транспортная. Потерь личного состава нет. — Он опустил руку. — Добро пожаловать на борт, ваше императорское величество!
Поздоровались, обнялись.
— Здравствуйте, Воислав Владимирович! — сказал Осетр. — Поподробнее о вражеских единицах, пожалуйста!
— Слушаюсь! Малый транспортник сбили малым же калибром. Боевой корабль, как я и сообщал, с помощью «улитки Комарова». Перекинули это корыто под бок центральному светилу. Борт вспыхнул, как спичка. Никаких следов не осталось! Пусть мерканцы ломают голову, куда пропала их посудина. Наши опасения, что у них здесь не один корабль, судя по всему, были ошибочными. Никакой вражеской активности в системе после боя не отмечено. — Свистунов глянул на лесенку, на которой больше никто не появился.
— Найден Барбышев остался на планете, — пояснил Осетр. — Для выполнения специального задания.
Большего господам флотским знать не обязательно…
— Будем ждать его возвращения, ваше императорское величество?
— Нет, капитан. Отправляемся домой. И немедленно.
— Я бы хотел, ваше величество, чтобы вы просмотрели запись наших действий против мерканцев.
Свистунов все-таки не был уверен в правильности своих действий, и требовалось немедленно разрешить его сомнения. В конце концов, главнокомандующий может походить по фрегату и в новобагдадском халате…
— Хорошо, Воислав Владимирович. Воля ваша! Идемте на мостик.
Поднялись в центральную рубку.
Свистунов отдал приказ, и на главном видеопласте появилась картинка.
Осетр прослушал разговоры и приказы, ознакомился с данными сканеров системы разведки и целеуказания.
Он и так не сомневался в целесообразности решений, принятых Свистуновым, но раз каперангу хочется…
— Экипаж фрегата действовал согласно сложившейся ситуации, — сказал он, когда запись закончилась.
— С боевым кораблем и в самом деле получилось все нормально, — согласился Свистунов. — Мощное оружие получил наш флот, спору нет… Однако части планетной обороны новобагдадцев вполне могли зафиксировать, как мы сбили малое транспортное средство…
— В данном случае это не страшно, капитан. Местные власти и так догадались, что в системе присутствуют не принадлежащие халифату корабли. Однако прямых доказательств у них нет. Да и относительно государственной принадлежности нарушителей имеются только голые предположения. Так что дипломатических демаршей со стороны Нового Эр-Рияда не последует. А если вдруг и последуют, мы просто не станем обращать на них внимание. Отнесемся как к провокации. Меня гораздо больше волнует распространение вашего вновь приобретенного боевого опыта. По возвращению домой немедленно представьте подробный отчет в Адмиралтейство. Я прикажу Друцкому-Соколинскому, чтобы его ведомство безотлагательно занялось разработкой боевого наставления по применению «улитки», чтобы распространить ваш опыт среди экипажей всех кораблей флота, имеющих на борту это оружие.
— Будет сделано, ваше императорское величество!
Осетр кивнул:
— Что ж, Воислав Владимирович… Больше нас на территории халифата ничто не держит. Ложитесь на обратный курс!
К выполнению последнего приказа императора экипаж «Победоносца» приступил немедленно.
Глава тридцать четвертая
Вернувшись на Новый Санкт-Петербург, император не стал собирать экстренное заседание Совета безопасности.
Знакомить росскую государственно-административную элиту с намечающимися изменениями во внешней политике было пока рано.
Однако несколько секретных распоряжений его величество все-таки сделал не мешкая.
Адмирал Друцкий-Соколинский получил задание срочно и в обстановке чрезвычайной секретности распространить боевой опыт «Святого Георгия Победоносца» по применению нового оружия.
Перебрасывание цели в точку, находящуюся в непосредственной близости от звезды, было признано весьма удачным тактическим приемом, ибо не давало возможности противнику исследовать обломки уничтоженного корабля. И боевая единица, и ее экипаж просто-напросто пропадали без вести, позволяя таким образом соблюсти максимальный уровень секретности нанесенного удара.
Что еще может пожелать фронтовой военачальник?! Да и штабной — тоже, если подумать…
Война, в которой противник не способен определить, каким образом уничтожаются его войска, — мечта любого командира…
