«Интересно, – подумал Осетр, отхлебывая пиво, – почему он сам стоит за стойкой, а не держит бармена?»
Впрочем, это был не тот вопрос, который должен интересовать кадета-«росомаху», угодившего в работу, как кур в ощип. И потому Осетр снова задумался, в какой ощип он угодил: то ли это случайное задание, то ли и в самом деле началась ли самая что ни на есть «суворовская купель».
Вообще-то, среди многочисленных баек, ходивших среди кадетов о методах «суворовских купелей», не было ни одной, где бы испытание происходило на тюремной планете. Но ведь это еще ни о чем не говорит. Всем бывшим кадетам строго-настрого запрещено говорить правду о «купели». Иначе погонят из «росомах» в шею! А с тех, кто не прошел испытание и в итоге отправился на гражданку, берут подписку о неразглашении. И все правильно! Иначе какое же это будет испытание, если экзаменуемый будет заранее знать о содержании экзамена! И вообще… «росомаха» – воин без страха! И должен быть готов к любой неожиданности. Так говорит капитан Дьяконов…
А потому господа командиры запросто могут учинить своему кадету «суворовскую купель» на Угловке! Тем более что и легенда оказалась заранее заготовлена, и вся соответствующая инфа проработана – от географии до менталитета. А с другой стороны, когда нам читали методику планирования спецопераций, было ясно сказано, что у соответствующих служб давным-давно разработаны типовые легенды, и штабным ИскИнам надо только переложить их на конкретную операцию. Так что с этой стороны никакой пищи для окончательного вывода нет и не предвидится… К тому же, какая, в конце концов, разница – «суворовская купель» предстоит или надо просто выполнить задание? И там, и там командование ждет успеха от своего подчиненного. Вот из этого и будем исходить!..
– Эй, шкет!
Только тут Осетр сообразил, что рядом с его столиком кто-то стоит. Оторвал взгляд от кружки с пивом. На него смотрел пшеничноволосый.
– Ты кто такой будешь? Первый раз тебя тут вижу.
Осетр пожал плечами, не сообразив, что ответить, и сделал еще глоток. Пиво было хорошее. Интересно, в него тоже сок храппа добавляют?
– Антрекот проглотил? Чё тут ерзаешь? Пасешь кого?
В школе «росомах» за такой тон давали в морду. Но здесь была не школа, а Осетр был не «росомаха». Торговец же должен сдерживаться от резких телодвижений. И потому он легко сдержался.
– Никого я не пасу. Зашел вот пива выпить.
Осетр скосил глаза в сторону приятелей пшеничноволосого. Громила с интересом следил за развитием конфликта. Карлик флегматично цедил содержимое из стакана и смотрел в сторону кухни.
– Слышали, братаны? – продолжал пшеничноволосый. – Он зашел вот пива попить. И между прочим, никого не предупредил. А у нас в районе без предупреждения по гостям не ходят. Тебе это ясно, шкет?
Ясно Осетру было одно – его провоцируют. И от того, как он себя сейчас поведет, зависит, как к нему тут станут относиться. Это, правда, важно лишь в случае, если он задержится в Черткове… Но и ежу ясно, что задержаться тут придется, иначе с какой стати бы его сбросили именно в этом районе?..
– Я – торговец!
– Что ты тарахтишь! – Пшеничноволосый расхохотался. – А мне взбрело в тыкву, что ты – черепок! – Он повернулся к приятелям. – Слыхали, братаны? Он, оказывается, торговец. А торговцы, между прочим, здесь бесплатно пиво не пьют!
– Я уже заплатил.
– Это ты Макарычу заплатил. За пиво! А теперь гони папиры мне – за то, чтобы я тебе разрешил сидеть тут.
– У меня больше нет денег… – Осетр проследил, чтобы голос достаточно дрогнул. – Я еще не продал товар.
– А мне-то что за печаль? – Пшеничноволосый положил Осетру руку на плечо, и этот жест уже требовал более выразительной реакции. – Не продал товар – не ходи по кабакам.
– Эй, Наваха! – рыкнул из-за своего стола Каблук. – Оставь-ка шкета! Он с тобой расплатится. Позднее. Мы за этим проследим.
Пшеничноволосый Наваха удивленно оглянулся на гиганта, помедлил секунду – было почти слышно, как скрипят его мозги (наверное, он впервые был остановлен в предвкушении развлечения), – но отошел.
Осетр облегченно вздохнул, решив, что шумный вздох станет лучшей линией поведения. Якобы торговец изрядно потравил вакуум. Вернее, спраздновал труса… Или как у них тут выражаются?
Кабатчик приволок трем приятелям блюдо с тарелками. На тарелках явно было что-то мясное. Карлик и Наваха принялись уничтожать содержимое тарелок, а гигант продолжал с интересом смотреть на перепуганного незнакомца. Потом вдруг взял свой стакан, поднялся из-за стола и пересел к Осетру.
– Значит, говоришь, торговец? – Рык его стал настолько добродушным, что перестал быть рыком. – А чем торгуешь?
– Грёзогенераторами.
– О-о! – Каблук покачал головой, и движение это выглядело стопроцентно уважительным. – Добрая торговля. Мечтальники тут пользуются немалым спросом. Кто надоумил?
Осетр хотел было повторить ему историю, которую рассказывал водителю грузовика. Но решил, что рассказывать легенду каждому встречному – будет уже перебор.
– Знающий человек.
– При такой торговле обязательно нужна крыша! – Каблук снова уважительно покачал головой. – Либо идешь ко мне под защиту, либо переломаем тебе все кости… Вон сидит Кучерявый, – громила кивнул в сторону лысого карлика, который теперь меланхолично жевал бутерброд с куском мяса, – ему человека замочить, как два пальца обоссать. Но мочить мы тебя не будем. Просто инвалидом сделаем
Физиономия у Каблука была совершенно доброжелательной, и со стороны могло показаться, что беседуют два добрых другана. Впрочем, нет, только один добрый друган, потому что у Осетра лицо сейчас выражало крайнюю степень страха.
– Я, – сказал он растерянно. – Я… Я…
– Не говори сейчас ничего, – продолжал Каблук. – Просто подумай. Девушка у тебя есть там, откуда ты прилетел?
– Йе… Есть, – соврал Осетр.
– Так вот ей придется искать себе другого. Мы и кости тебе ломать не станем. Кучерявый тебя так подрежет, что детей твоя девушка от тебя никогда не поимеет. – Громила встал из-за стола. – Макарыч! Подай парню еще кружку пива. За мой счет! Ему крепко подумать надо. А всухую мозги плохо ворочаются. – Он еще раз глянул на Осетра и фыркнул. – По себе знаю!
Каблук отправился к приятелям. Откуда-то появилась официантка, рыжая девица в белой блузке и черной юбке, принесла Осетру кружку с пивом, состроила ему глазки. Осетр ответил ей непонимающим взглядом. И принялся изображать процесс усиленного ворочанья мозгами.
Глава десятая
Когда в «Ристалище» заявился Чинганчгук, Осетр уже устал изображать этот процесс. Третья кружка пива все не кончалась и не кончалась – он только мочил в пиве губы, поскольку принять алкофаг не было никакой возможности. Ну не лазить же внутрь комплекта номер два при всей этой шатии-братии!
