Почти вплотную к терминалу примыкал то ли гараж, то ли склад оборудования лётного поля, это было сооружение из профнастила с большими железными воротами в торце. За ним среди пышной зелени на флагштоке висел полосатый греческий флаг. Между зданиями есть проход, сейчас закрытый.
— Прямо и за этот гараж, там пойдём вдоль ограды.
На крыше здания некрасивым горбом торчал большой куб, похожий на модуль промышленного кондея, а в сторону ВПП вылупились две параболические антенны.
Странный какой-то ящик… Что-то прилепилось сбоку. Птица?
Вдруг я увидел.
И опять содрогнулся от холода!
Возле ящика сидело чудовище. Тот самый призрак. Чёрный силуэт в профиль, неплохо различимый в свете ярких звёзд.
Хорошо, что я еще не успел вывалиться из-за угла с плясками, как на субботнем променаде: мы двигались отрезками, с короткими сенсорными паузами.
Ещё один быстрый взгляд на крышу: жуть!
Резко остановившись, я, схватив Ани за руку, рывком притянул ближе и сразу поднёс указательный палец к сомкнутым губам, показывая: «Молчи! Что бы ни увидела — молчи! Не двигайся!» После чего указательный загнул и, не убирая руку ото рта, большим пальцем медленно указал направо. Там оно, на крыше. Смотри, девочка…
Не птица, не обезьяна, не человек — именно чудовище!
Я до сих пор не знаю, как она сумела беззвучно заорать от ужаса! Но смогла…
Это оно! Все кадры, сделанные в прошлые дни боковым зрением, которые ушатанное воображение тщетно пыталось отфотошопить в пригодные для изучения снимки, теперь выстроились в ряд и безусловно совпали — оно это!
Гладкое, словно затянутое в комбинезон из латекса, черное существо примерно человеческого роста присело у модуля кондиционера и пристально смотрело на гору, где всё так же призывно горел одинокий огонёк. Деталей профиля я разглядеть не смог, а вытащить бинокль не было сил. Растерянность и дикий страх мешали действовать разумно — так и не убрал кулак от сомкнутых губ!
Про карабин же забыл совсем.
Время замерло, мы с напарницей словно растворились в этом неподвижном киселе.
Дозвизделся Егорка… Во рту от прикушенной губы появился солоноватый привкус крови, и это отрезвило.
— Тихо… Старайся рассмотреть.
Оказывается, я тоже умею произносить бесшумно!
Липкий пот противно приклеил футболку к телу.
Так нельзя, ребята, надо перевести дух, собраться с мыслями…
Осторожно сделав два шага назад, я потащил за собой и Ани, с облегчением реализовав отчаянное желание укрыться.
Угол здания спасительно отрезал гипнотические нити, освободив руки и ноги! Лёгкие со всхлипом глотнули прохладный морской воздух. И ещё раз — оказывается, я всё это время не дышал. Плотина рухнула, и сразу же куча мыслей закрутилась в голове, прорывая блокаду воли. Я попытался с ходу вытолкнуть из этой мешанины объясняющий всё вариант — и не смог! Почему на этот раз мы видим его не боковым зрением? Почему Оно не отследило, как обычно, взгляд наблюдателя и не смылось, как делает всегда?
Что случилось, какие обстоятельства изменились или возникли?
— Гош, мы все действительно помаленьку сходим с ума…
Точно. И передо мной — просто галлюцинация, вызванная боевой биохимией и распадом нейронов.
Надо убедиться.
— Гляну ещё раз, жди здесь, — опять сказал одними губами. Она кивнула. Неужели в моих глазах столько же животного страха?
Теперь я смог рассмотреть эту нечисть получше.
Существо чуть повернулось в нашу сторону, сразу превращаясь из вырезанного маленькими ножничками куска чёрной бумаги в объёмную фигуру. Не такое уж оно и гладкое, как показалось вначале, на нижних конечностях заметны частые складки.
Более всего оно было похоже на зомби-морфов или ужасных подземных жителей, какими их изображают режиссёры хоррор-триллеров. Только те всегда бледные или мертвенно-серые, здесь же чисто антрацит. Тварюга сидела на корточках, для опоры опустив на крышу передние лапы — не руками же называть эти страшные плети!
Словно перед прыжком! Мистическая опасность исходила от чудовища волнами.
Это что-то чужое, не из реальной действительности: дьявольское, потустороннее!
Вытянутая морда и скошенная назад лысая голова. Ушей и рогов не видно. Глаз тоже, далековато в темноте для таких деталей, метров семьдесят. Будь мы поближе, можно было потерять сознание! Нет, в жизни всё гораздо страшней, чем в крутом ужастике, после этого будешь желчно хмыкать после любого «Сайлент-Хилла». Полный нереал, не бывает на белом свете таких существ!
Всё, хватит, опять назад! Плавненько…
— Же-есть… Чуть в обморок не упала, — прошептала Ани, осторожно растирая уши. Оказывается, упрямая армянка тоже смотрела. А я и не заметил.
— Нет, это уже шифер, родная. И Оно на нём сидит.
Правая рука наконец-то потянула с плеча ремень карабина.
Напарница движение заметила, вздрогнула, окончательно приходя в себя, переложила пистолет и, вытерев взмокшую руку о штаны, снова взяла в правую.
Цейсовская оптика на карабине просветлённая, с отличной светосилой — я надеялся, что до выстрела успею разглядеть рожу. В том, что стрелять надо, давно не сомневался. Ты не панда и не киви, в Красной книге тебя нет, нечисть. Разве что в Чёрной. Но такой фолиант меня не интересует.
MR-1 пристрелян на сотню метров, можно не мудрить.
Вскинув в тени здания карабин, всмотрелся через прицел в кокпит «арбуза». Нормально, что-то видно, можно попробовать.
— Не стреляй. Только если в нашу сторону. Поняла? — прошептал я.
Она опять кивнула, удерживая «беретту» двумя руками.
— Вперёд.
Всего один шаг, и встал на позицию. Тёмная фигура по-прежнему таилась на крыше, однако теперь смотрела почти в противоположную сторону — на открытый городской стадион. Положение тела не изменилось, башка — как на шарнирах, всё-таки есть что-то от птицы, недаром мерещилось…
Сразу поймать цель мне не удалось.
Ну! Вот она. Матушки мои, да это не кожа! Небольшие характерные складки на «латексе», еле заметные выпуклости… Это одежда, падла!
И тут в нагрудном кармане сухо щёлкнуло!
Зачем! Пш-шш…
Бах! Бах! Оба мимо! Тварь подскочила, как на пружинах, разворачиваясь в воздухе.
— Ребята, собаки к вам побежали! Стая!!!
Ба-бах! Мне почудилось, что тварь вскрикнула?
Наверное это была лесть самому себе.
Пш-шш…
— Гош, что там?!
Зар-раза! Ну почему так не вовремя!
— Уходим! К лестнице!
