– Тагир! – расплылось по залу громкое эхо. Это был Алмаз, нашедший-таки выход к верхнему этажу.
– Ну что там, Алмаз? – поинтересовался Хан.
– Ничего интересного. Ни намека на кяльбов или на что-то еще. Я сейчас спущусь к вам. Или лучше вы поднимайтесь. Отсюда вид лучше.
– Мы сюда не видами пришли любоваться! – прокричала Эжени.
– Ага! А несуществующими бабочками! – передразнил ее Тагир.
– Да ну тебя! – обиделась Эжени. – Лучше б не говорила! – девушка снова взглянула на люстру и немного удивилась. – Эм, а такое возможно?
– Что такое? – подошел к ней Хан.
– Не знаю, но, по-моему, люстра висела немного ниже.
– Тебе показалось…
Тагир хотел съязвить еще что-нибудь по поводу бабочки, но Хан перебил его:
– А может быть, и не показалось…
Все трое снова посмотрели на люстру, точнее на то, что до этого времени изображало люстру, но теперь отчаянно размахивало своими цветными ромбовидными частями тела, оторвавшись от длинного провода, свисающего с самого центра купола.
– Да что ж за день-то сегодня такой?! – выдохнул Тагир и рухнул на мягкий зеленый ковер, постеленный в молельном зале, чтобы спастись от удара крыльев. «Крыльев? – паниковал разум. – Крыльев?! Это что, действительно бабочка?!»
Животное вело себя немного странно – оно не нападало, но и не выглядело так уж угрожающе. Оно словно пыталось выгнать людей из своего сонного царства. Наконец, Эжени поняла в чем дело, когда увидела, как такие же маленькие ромбовидные крылышки запорхали прочь от провода чуть выше, чем до этого висела взрослая особь. Это была самка. Самка, которая пыталась защитить своих детей.
– Нужно уйти! – крикнула Эжени. – Она не причинит нам вреда, если мы уйдем.
Но было поздно. Алмаз уже размахивал самодельной конструкцией из веревки и нескольких кинжалов, запуская ее в сторону летающего разноцветного чуда.
– Алмаз, нет! – взмолилась Эжени, когда кинжалы уже пробили твердые ткани крыльевого покрова.
Раздался резкий писк, оглушивший всех. Алмаз уперся ногами в балкон, чтобы удержать разъяренную тварь, но та была слишком сильна. Она ударилась всем своим основанием в стену и тут же полетела вниз, потянув за собой гаскарца. Он вовремя отпустил веревку, но та все же успела сорвать кожу с его ладоней. Животное пролетело понизу и, оттолкнувшись лапами от пола, вылетело в окно, разнося узорчатые стекла на кусочки.
– Алмаз, ты как там?! – закричал первым Тагир.
– Нормально! – отозвался тот. – Как думаете, она улетела?
Конечно же, она не улетела. Она как раз атаковала, влетев обратно уже с верхнего окна, как раз за спиной Алмаза. Животное схватило парня за костюм и от его тяжести понеслось вниз. Хан подпрыгнул и обхватил Алмаза за ноги. Сопротивляясь двойному весу, тварь все же выпустила жертву.
– Бежим скорее вниз! – скомандовал Хан.
Разбитое снизу окно стало теперь легким входом для кяльбов, ожидавших добычу снаружи. Спотыкаясь, люди неслись вниз, подгоняемые толчками летающей твари и рыком голодных кяльбов. Встретив на ступенях поднимающегося Тимура, они тут же захватили его с собой и покатились кубарем по лестнице. Тварь теперь осваивала потолок подземного музея, а кяльбы – мраморную лестницу – единственный выход из сложившейся ловушки. Тимур принялся палить в сумасшедшее разноцветное чудище, пытаясь усмирить его. Тагир же пытался подтащить к себе Эжени которая, кажется, подвернула ногу. Хан принял на клинок первого кяльба, который прыгнул четко ему на грудь. Затем второго. Третьего…
Алмаз вытирал брызги крови, усеявшие его лицо, и тоже готовился к нападению. Дырявая со всех сторон летающая тварь в спазматических движениях билась в потолок, осыпая каменной крошкой людей снизу.
Тимур добивал полумертвых кяльбов, всаживая пули им в головы…
Хан уже находился в самой гуще монстров, рискуя быть разорванным в клочья…
С бесстрашным безумием Алмаз оттаскивал от Хана голодных зверей, хватая и накручивая себе на сильную руку их хвосты…
Тагир бросал в тварей камни, сыпавшиеся сверху, чтобы отвлечь внимание на себя. И у него это получилось – две голодные особи кинулись прямиком к мужчине…
Взбесившаяся разноцветная тварь сделала последний рывок пробила головой толстенный потолок музея, превращая участки некогда чистой комнаты в руинные завалы…
В этот момент от удара по голове Тагир отключился…
Разгребая над собой каменные завалы, племянник султана выплюнул горстку камней и пыли. Осмотревшись мутным взглядом по сторонам, он не увидел ничего, кроме огромной дыры в полу, метрах в двух от него.
– Тагир! Хан! Алмаз! Эжени! – пытался докричаться он, но никто не отзывался. – Тагир! Хан! Алмаз! Эжени! – повторял Тимур, ползя ближе к провалу, но все было бесполезно! – Тагир! Хан! Алмаз! Эжени!
Тагир! Хан! Алмаз! Эжени!..
* * *
Что за черно-белое?.. И куда ты тащишь меня? Сожрать, видимо, хочет. Ай! Можно поаккуратнее? Я хоть и обед твой, но еще живой. Вот, так, значит, закончится история славного нэсха, пытавшегося спасти свою дочь – в желудке какого-то монстра? Ты бы хоть убил меня, прежде чем тащить. Так нет же, все шпалы чувствую…
Похоже, отключаюсь…
Где я? Что за станция? А где зверь? Убежал? И даже часть ноги не прихватил с собой? Странный какой-то. Может, травоядный?.. Так, а что это у меня в кармане? Пистолет Кефера. Я разве не оставил его? Ладно, нужно бежать отсюда, пока этот не вернулся. А это кто там? Может, Хан с Эжени и Тимур с Алмазом? Нужно позвать… Губы не слушаются… Руки тоже… Давай, чертов мозг, заставляй меня двигаться! Я здесь! Может, мысли мои прочитают! Я здесь! О! Идут! Неужели и впрямь…
Нет, это не Хан…
* * *
БЭНЧ!
Еще один прямой удар в нос, и мое лицо будет таким же плоским, как у Хана. Дернул же черт этого зверюгу оставить меня здесь… Кстати, где я?
БЭНЧ! БЭНЧ!
Поздравляю! Теперь я точно похож на настоящего татарина – сузившиеся глаза, черные от грязи волосы, и если попытаюсь что-нибудь произнести, это явно будет похоже на ломаный язык предков. Эх, если бы отец был жив, вряд ли он сейчас задавался вопросом, действительно ли я его сын. Ах, нет. Наверняка бы он сказал, что его сын не лежал бы так долго на земле, и уже надрал этим четырем яланганам их пятые точки. Конечно! Тебе легко говорить, папа. Твои земные партнеры по спаррингу вряд ли накидывали на тебя сетку и связывали руки. В таких условиях я сейчас не отказался бы от какой-нибудь мутации. Скажем, третей руки? Вытащил бы преспокойно кинжал и всадил в ближайшего к себе по самую рукоять. А затем достал бы пистолет и перестрелял всех остальных к чертовой матери. Но, как говорил Кефер, во всем нужно видеть целостность картины. Так. И что же я здесь вижу? Что яланганы лезут откуда-то с…
