— Ты кто такой? — буркнул он.
— Эдуар Монтескрипт, частный детектив. У меня есть к вам несколько вопросов.
Он что-то проворчал себе под нос — не слишком лестное. Я предпочел не расслышать.
— Ну? Чего вам?
— Вы охранник, не так ли?
— Я не марширую вдоль забора с мушкетом, если вы об этом, — мрачно отозвался он. — Просто присматриваю.
— Как, по-вашему, это могло произойти? — задал я главный вопрос.
— Понятия не имею! — резко оборвал он.
Я прислонился к стеллажу с инструментами.
— Давайте рассуждать логически, Эрхенио. Если это был чужак, ему потребовалось бы преодолеть забор, незамеченным добраться до усадьбы и проникнуть в дом. Вдобавок, очутившись внутри, он должен был знать, куда идти. Не многовато ли, а?
— На что это ты намекаешь, паренек?! — рявкнул сторож.
— Намекаю? Какие тут намеки! Это был либо один из вас, либо кто-то, хорошо знавший планировку дома и ваш распорядок. Ну, ничего не хотите мне сказать?!
Он вылез из своего старого, продавленного кресла возле очага и навис надо мной, сверля грозным взглядом. Меня окатило запахом перегара. Ветеран-бойплав был даже выше, чем представлялось поначалу: стоило ему встать, и грузная фигура, казалось, заполнила всё свободное пространство. Настоящий великан! Я прикинул, куда стану бить, если он не сможет удержать себя в руках. Мыском ботинка под колено. Приемчик подлый, но действенный — такого обычно не ожидают. Это поубавит ему прыти…
— Я не убивал её, ясно тебе?! — гаркнул он.
— Тогда кто?
— Не знаю! — Из могучей фигуры, казалось, разом выпустили весь воздух. — Понятия не имею!
Эрхенио поплелся назад, рухнул в кресло, жалобно заскрипевшее под его весом, нашарил бутыль, откупорил и приложился к горлышку.
— Убирайся отсюда!
Я проигнорировал эту реплику.
— Давайте с самого начала. Убийство произошло минувшей ночью, так? Попытайтесь вспомнить, что делали последние сутки; желательно, по минутам. И кого видели.
Он изрыгнул оскорбление.
— Полиция будет задавать вам этот вопрос до тех пор, покуда вы не заговорите. Послать их подальше у вас не получится.
— Вот им и отвечу, если припрет. А ты проваливай, скотина иммигрантская.
Вообще-то я не иммигрант, а местный уроженец: по здешним законам, полноправный гражданин королевства Пацифида, хоть и принадлежу к иному биологическому виду, чем коренные жители. Но просвещать на этот счет хамоватого сторожа я счел излишним. Разговор не складывался. Задав ещё несколько вопросов и не получив ответа, я ретировался. Хотелось побеседовать с остальными обитателями усадьбы, но выйдя во двор, я заметил приближающуюся к дому делегацию, облаченную в голубовато-серые шинели. Полицейские, легки на помине. Предводитель этой теплой компании при виде меня скривился, будто от кислого.
— Ну конечно, кто же ещё… Эдуар Монтескрипт, наш знаменитый любитель всюду совать свой нос!
— Инспектор Элисенварги, какая встреча… — боюсь, я проявил не больше энтузиазма, чем он. Что поделать, мы с этим типом не уживаемся. Однажды он даже засадил меня в каталажку — правда, всего лишь на сутки; но это был грязный трюк. Про себя я поклялся припомнить ему тот случай; впрочем, сейчас было не время и не место для конфронтации. Он запросто мог выставить меня из усадьбы, я же намеревался путаться у них под ногами как можно дольше — глядишь, чего и разузнаю.
— Ну, и что у нас тут? — скучающим голосом осведомился инспектор.
— Убийство… И шестеро фрогов под подозрением, включая хозяина.
— Невзирая на то, что он ваш наниматель? — ехидно вставил Элисенварги.
— Меня нанял Марж, дворецкий. Господин Ло Эддоро не в лучшем состоянии… Впрочем, покуда я не получу неопровержимых доказательств, подозреваемые все — и никто. Таков уж мой метод!
— Похвально, похвально, — едва не задев меня плечом, он двинулся к дому, всем своим видом выражая пренебрежение. А что ему оставалось? Несколько моих предыдущих дел не только получили широкую огласку в прессе, но и выставили нашу доблестную полицию не в лучшем свете. Ясное дело, инспектор жаждал реванша. Я слышал, как он отдаёт распоряжения. Элисенварги быстро сориентировался в обстановке. Я тихонько проскользнул вслед за последним стражем порядка и устроился по возможности незаметно: пропустить этот допрос чертовски не хотелось.
Инспектор, что называется, взял быка за рога. Он расположился в гостиной, за большим круглым столом. Эта комната находилась в отапливаемой части дома, но ей, похоже, не пользовались: всю мебель покрывали чехлы из грубой ткани, развешанные по стенам картины и люстру укутали в тюль.
Ло Эддоро явился в сопровождении Маржа, чем немного удивил меня: я-то думал, старик не в силах будет подняться с постели. Инспектор велел дворецкому ждать за дверью. Марж одарил его возмущенным взглядом: что за беспардонное помыкательство! Э, приятель, мысленно посочувствовал я ему. Теперь всем присутствующим придется пройти через мясорубку закона, ничего не попишешь — убийство есть убийство…
Элисенварги начал допрос. Как я и думал, преступление произошло этой ночью. Ло Эддоро, таким образом, сразу же угодил в главные подозреваемые: он последний видел девушку погруженной в криобиоз и первый обнаружил труп. Конечно, делать выводы было рановато, но я сомневался в его виновности. Старик был раздавлен свалившимся на него горем; он излучал отчаяние, кутался в него, словно в мантию — не думаю, что такое можно изобразить специально.
Следующими были допрошены слуги, Микш и Торо. Унылые субъекты, похожие друг на друга, словно братья. Их показания не добавили ничего нового к картине. Парни занимались обычными делами, после ужина пропустили по стаканчику, сыграли несколько партий в «болотные шашки» (это самая популярная из местных игр), потом легли спать. Судя по всему, подобный распорядок не менялся уже много лет. М-да, какая интересная жизнь у некоторых… В зимнюю спальню ни тот, ни другой не заходили — нужды не было.
Затем вызвали жену дворецкого. Миниатюрная женщина-фрог, лет тридцати пяти, тихая и робкая, как мышка. Она отвечала на вопросы едва слышно — Элисенварги то и дело приходилось переспрашивать. Похоже, моему нанимателю досталась идеальная супруга. Готовит, убирает, боготворит своего мужа — и не слишком интересуется тем, что происходит за воротами усадьбы… Из всех здешних обитателей она меньше всего подходила на роль убийцы; но инспектор расспрашивал её столь же дотошно, как и остальных. Что ж, это правильно.
Следующим был Марж. Его историю я уже знал, поэтому слушал вполуха, пытаясь составить хотя бы одну мало-мальски правдоподобную версию. Шесть фрогов, огромный промерзший дом — и долгая зимняя ночь… Каждый из обитателей виллы имел возможность совершить это убийство — но я покуда не видел мотивов. Кеттери, племянницу господина Эддоро, любили все. Насколько я понял, она была немного «не от мира сего» — что ж, наследница огромного состояния могла позволить себе быть непрактичной. Завещание… Разумеется, я рассматривал этот вариант в первую очередь. Деньги — первопричина большинства преступлений, в этом отношении мир разумных амфибий ничем не отличался от Метрополии. Но, по словам господина Ло, смерть одного из упомянутых в завещании не влекла за собой никаких выгод оставшимся. Большая часть капитала была вложена в коммерцию. Торговая империя Эддоро процветала, но все дела велись на старый манер, по возможности без рисков — что означало отсутствие сверхприбылей. Все члены семейства получали определенную ренту, её размер устанавливался на ежегодных заседаниях. Заправляли делами старшие члены клана — что-то вроде совета директоров, младшие имели право совещательного голоса. Всё чинно и патриархально, одним словом. Что же остаётся? Месть? Хм… Нельзя заниматься крупным бизнесом и не перейти кому-то дорогу; а если этот кто-то решителен, лишен сострадания и моральных принципов… Но каким образом? Подкупив одного из слуг? Что-то не верится, сплошные натяжки! Перехватить выгодный контракт, распустить порочащие репутацию слухи, разорить, в конце концов — это ещё куда ни шло, но такое… Слишком рискованно, ко всему прочему. Не месть, не ревность, не алчность, что же тогда? Или я проглядел нечто важное?
