Леони и ее друзья быстро поужинали рыбой и бананами. И ни слова о причинах их приезда. Девушке показалось странным, что до сих пор никто даже не упомянул об истинной цели их приезда. Это было можно объяснить только правилами гостеприимства племени. Но… «Какого черта, — подумала она, — давайте ближе к делу! Я здесь лишь затем, чтобы выпить айяхуаски вместе с доном Леонсио и снова отправиться на помощь Рии!»
Но Леони не стала говорить этого вслух. После ужина дон Эммануэль отвел дона Леонсио в сторонку, и они уселись, скрестив ноги, у стены малоки и заговорили на шипибо. И Леони успокоилась. Она не понимала, о чем они говорят, но несколько раз расслышала свое имя и чувствовала, как разговор становится все напряженнее и серьезнее. Должно быть, дон Эммануэль ввел дона Леонсио в курс дела.
Леони вдруг почувствовала усталость, так, будто не спала целую неделю, и, свернувшись калачиком, улеглась в гамак, висящий между двумя шестами, поддерживающими крышу малоки.
Она слышала размеренный гул голосов, плеск воды, тихий смех.
Леони не собиралась закрывать глаза, но за считанные секунды провалилась в сон и оказалась все в той же самой комнате дешевого мотеля, сидя на краю кровати и глядя на мерцающий экран телевизора. От него все так же исходил ужасный хриплый тихий шепот.
— Убей себя… сделай это. Ты знаешь, что так надо.
Несмотря на то, что она вовсе не хотела этого делать, ее снова одолело чувство неизбежности и правильности этого приказа, Леони не только не хотелось протестовать и что-то доказывать, она была в абсолютной власти этого голоса.
— Я готова, — ответила она.
— Есть ли вокруг другие? Они смотрят на тебя?
— Да.
— Джунгли близко?
— Да. Очень близко.
Повисла тишина. Голос перешел в тихий шелест, девушка едва могла уловить смысл слов, заглушенных помехами и шипением сломанного телевизора.
— Когда все вокруг заснут, ты пойдешь в джунгли. Иди тихо, так, чтобы тебя никто не увидел и НИКТО НЕ ОСТАНОВИЛ…
В этот момент плеча Леони коснулась рука, и девушка тут же проснулась. Дон Леонсио, Мэтт, Баннерман, Мэри и дон Эммануэль стояли вокруг ее гамака. Леони была вся в поту, к холодному лбу прилипли пряди волос. И она никак не могла унять дрожь в руках. Натужно всхлипнув, девушка резко поднялась, пытаясь успокоиться. Она чувствовала себя так, как будто ей пришлось бежать марафон, воздуха не хватало, а ногу свела судорога. Чтобы прийти в себя, Леони с силой вдохнула.
Дон Леонсио попросил остальных отойти. Затем достал большую мапачо, прикурил ее и принялся распевать странную икаро, совершенно неземную, окуривая Леони клубами ароматного дыма. Ей стало немного легче. Спустя полчаса она собралась с силами и смогла рассказать о том, что случилось.
Похоже, проспала Леони совсем недолго. Однако за эти краткие мгновения дон Леонсио почувствовал — «Я выработал в себе эту способность!» — что какая-то злая сущность пытается воспользоваться ее пограничным состоянием.
— Эта сущность разумна, но это не человек…
— Это Джек, — простонала Леони, выбираясь из гамака. — Хренов демон. Он пришел ко мне во сне. Убедил меня в том, что я должна покончить с собой.
— Хренов демон, да? — кашлянув, переспросил дон Леонсио. — Не тот ли, о котором рассказал дон Эммануэль? В каком виде он предстал перед тобой?
— Никак он не выглядел. Пока что это лишь бесформенная тень. Разве дон Эммануэль тебе не сказал? Он говорил со мной сквозь помехи на экране телевизора.
— Что он сказал? Вспомни как можно точнее.
Леони попыталась все вспомнить.
— Он все время убеждал меня, что я должна совершить самоубийство. Спросил, есть ли вокруг люди. Даже спросил, есть ли поблизости джунгли.
Лицо Леонсио расплылось в широкой улыбке, и он стукнул кулаком по ладони.
— Так и знал! — воскликнул он. — Он не знает, где ты.
— Почему ты так уверен? — спросила Леони. — Он же был здесь, прямо в моем сне.
— Он потерял контакт с тобой, когда я тебя разбудил. Теперь, если он обратит на нас свой взор, я это почувствую. — Шаман перестал улыбаться. — Но не следует его недооценивать. Даже то, что он нашел тебя в мире снов, свидетельствует о его немалом могуществе…
— Джек могуществен, — сказала Леони, — я это и так знаю.
Леонсио задумался.
— Тогда возникает вопрос — не хочу никого обижать, — почему столь могущественный демон вообще заинтересовался тобой? Разве у него нет, как это вы говорите, более крупной дичи на примете?
— Я лично его не интересую. Напрямую. Но есть кое-кто еще — девушка, живущая двадцать четыре тысячи лет назад, с которой я связана… вот она ему действительно нужна.
Неизвестно, много ли Леонсио успел узнать от Эммануэля, но теперь он попросил Леони рассказать все заново. Девушка попыталась, чтобы ее рассказ был максимально коротким. Про то, как Джек издевался над ней в детстве, про связь между Джеком и Сульпой, про ее пребывание на грани жизни и смерти, а также опыт применения айяхуаски и других снадобий; про встречи с Синим Ангелом, Владычицей Лесов, и про то, как ее судьба переплетена с судьбой Рии и неандертальцев. Описала свое последнее путешествие под воздействием айяхуаски, свою отчаянную попытку спасти Рию от тварей-шпионов, посланных Сульпой. Тут дон Леонсио вскочил и принялся хлопать себя по лбу.
— Конечно! — воскликнул он. — Я должен был догадаться…
Леони взглянула на него, открыв рот.
— Мы должны задаться вопросом, почему Джек так возится, чтобы найти тебя, после всего того, что было в прошлом? Почему именно сейчас?
— Потому, что мои родители — последователи культа? — предположила Леони. — Может, он опасается, что я раскрою, что они со мной делали?
— Фу! — махнув рукой, ответил дон Леонсио. — Вот на это ему точно наплевать. Подумай сама. Есть нечто новое, и он этого никак не мог предвидеть, вот чего он действительно боится.
— Моя связь с Рией! Синий Ангел сказала, что вместе мы обладаем огромной силой, и добавила, что мы должны не только обрести, но и использовать ее.
— Чтобы уничтожить Сульпу…
— Да.
— И, тем самым, Джека…
— Да.
— Вот и ответ. Если ты готова, то этой ночью нам придется принять бой с врагом…
Глава 75
Рия вложила в первый бросок весь свой гнев. Камень ударил в висок врага, насиловавшего женщину, и тот упал, не закончив очередного толчка. Второй воин Иллимани, державший несчастную женщину, тут же вскочил на ноги, но стрела Лигара, выпущенная практически в упор, пронзила его сердце прежде, чем он успел сделать хоть шаг. Иллимани, крутивший вертел, хрипя, упал замертво от размозживших его череп томагавков Дриффа. Татуированный толстяк бросил издеваться над пленником и даже успел выхватить нож, но из темноты, размахивая боевым топором, выскочил Бонт и двумя мощными ударами уложил его.
